Ариэль — добр, благороден, всегда готов прийти на помощь. Он быстро освоил речь и десятки наук! Иногда, откуда-то из иного мира, он черпает удивительные способности. Он практически не ест земную пищу. Ему нужно солнце, из энергии которого он черпает силу. Он может окружить дом туманом, из-за которого попасть в него невозможно. Так он и по сей день оберегает нас от полиции и непрошенных гостей, например, бандитов, которых хватает в нашей местности. Иногда Ариэль может извлекать из небытия разные незнакомые предметы. Но, в то же время, у этого юноши, облик которого с годами не меняется, есть свои недостатки. Ариэль чрезвычайно наивен и иногда беспомощен, как ребёнок. Он тоже может болеть, получать раны, если не примет срочно меры предосторожности. Зимой он чаще всего слаб, болен и беззащитен, как и любой ночью. Силу ему придаёт солнечный, яркий день. Жаль, что зло, которому противостоит Ариэль, чаще всего действует именно ночью.
Просперо ещё долго говорил, всё более возбуждаясь от сказанного, уделяя внимание различным деталям.
Когда он умолк, я сказал:
— Да, господин Просперо, всё то, что вы рассказали — поражает воображение… Но что вы планируете делать дальше?
Просперо какое-то время сидел молча, погрузившись в размышления.
— Ввиду того, что я получаю свою часть наследства по праву — хотелось бы вернуться на родину в Милан, — наконец сказал он. — Но, как вы понимаете, скоро это не произойдёт, на пути много различных формальностей и препятствий. И ещё хочу помочь брату — он несчастный человек».
* * *
Постепенно усиливался ветер, окно гудело и звенело, будто громадный великан давил и тряс его.
Сложив бумаги в папки и заперев их в шкафу, Мирослав вышел на улицу. Он шёл, придерживая шляпу. Ветер подталкивал его в спину.
Надвигалась буря, и он уже жалел, что не переждал её в своём служебном кабинете. Хотя, конечно, буря могла затянуться, а дома его ждала Виола, и ему не хотелось, чтобы она волновалась.
Ревущий гул, качающий деревья, охватил город. Мимо веером проносилась горы листвы и мусора, мелкие ветки, сорванные хризантемы.
Ветер безжалостно гнул деревья, обнажая их. На низком небе вихрем носились тучи, словно громадные драконы, глотая неяркое слабое солнце.
Мирослав обернулся, чтобы спросить у женщины про трамвай, но ветер задувал в рот, заглушал голос. Плащ женщины вздувался от ветра, как пузырь.
— Наверное трамвая уже не будет! — прокричала в ответ женщина, но, спустя пять минут, трамвай всё же появился с несколькими напряжёнными пассажирами. Он ещё одолел пару остановок, а потом застыл. Погас свет, на пути лежало сломанное дерево.