Великий антимаг Сабрегон может просто посмотреть на волшебника – и тот перестанет быть волшебником.
Навсегда.
Простые антимаги, послушники и рыцари – это всего лишь люди с корониевым оружием. Они обучены разным трюками, чтобы противостоять чарам, но в них нет ничего особенного. Они никогда не были серьезной угрозой, и пока «Антимагия» состояла только из них, ее не опасались всерьез.
Все изменилось, когда они научились… выворачивать чакры. Страшный, мучительный ритуал, настоящая пытка. В каком-то смысле он сам по себе является волшебством… что несколько парадоксально. Но антимаги закрывают на это глаза, потому что именно таким способом они создают новых магистров, а изредка – гроссмейстеров.
К счастью, для этого не подходит любой желающий. Если бы магистра можно было сотворить из кого угодно… о, у Мистерии возникли бы серьезные проблемы. Однако результат напрямую зависит от потенциала чакр. Если бы все эти магистры антимагии поступили в свое время в Клеверный Ансамбль… они все равно бы стали магистрами. Магистрами волшебства, как Танзен. А гроссмейстеры без труда достигли бы профессуры.
Что же до великого антимага Сабрегона… ужасно жаль, что он не избрал путь волшебства. Из него бы вышел чародей колоссальной мощи. Возможно, он не уступал бы Медариэну и Локателли.
Но он изуродовал свои чакры и обернул их… вот в это. Стал антимагом. Сильнейшим антимагом в истории, но всего лишь антимагом – не умеющим и не способным колдовать, зато одним лишь взглядом выжигающим волшебство в других.
– Как поживает мэтр Локателли? – спросил Сабрегон, когда пиалы опустели.
– Просил кланяться, – ответил Танзен, подливая себе еще из чайничка.
– Вас сильно удивило, что мы с ним знакомы?
– Мне известно, что Мистерия сотрудничает с «Антимагией» по… отдельным вопросам. Но раньше меня не посвящали в подробности.
– И каково это – оказаться среди… посвященных?
– Ничего особенного. Мы можем перейти к делу, ваше… как вас правильно титуловать?..
– Великих магистров духовных орденов титулуют «ваше высокоблагочестие», – ответил вместо Сабрегона Массено.
– Не уверен, что «Антимагию» можно считать духовным орденом, – с сомнением сказал Танзен.
– Мы скорее бездуховный орден, – согласился Сабрегон. – И простого «сударь» более чем достаточно, мэтр. Полагаю, вам хочется знать, к чему вся эта конспирация.
– А что тут непонятного? – пожал плечами Танзен. – Закулисные игры. Высокая политика. Вы не возражаете, если я добавлю ликера в чай, сударь?
– Не возражаю. Вы таким образом восполняете ману, не так ли?
– Нет, я просто алкаш, – откупорил фляжку Танзен. – Ваше здоровье.