– Она не испытывает уважения к астучианскому нунцию или по некой причине не хочет с ним встретиться? – спросил Дрекозиус.
– Сложно пока сказать, – ответил Массено. – Хобии – севигисты, но у них тут все немного иначе, нежели в привычных мне державах. Мы будем пытаться еще, время пока терпит.
– Они тянут время, – внезапно сказал Мектиг. – Вас не примут. Вам хотят устроить ловушку.
Все уставились на него, как на говорящую собаку. Человек действия, а не слов, Мектиг Свирепый постоянно был рядом, но редко раскрывал рот. И когда он за раз произносил больше одной фразы, это каждый раз звучало необычно.
– Ну… да, вполне может быть, – согласился Танзен. – Но мы подождем еще пару дней. Не нужно сразу относить к злому умыслу то, что легко объясняется обычной бюрократией. Тут очень раздутый аппарат, вы знаете?
– Нет, – отрубил Мектиг.
– Очень раздутый. Все эти их тарханы, кзаймуры, тайджи…
– Тарханы не являются частью аппарата, – мягко заметил Массено. – В Подгорном Ханстве так называют нетитулованную аристократию, свободных от податей индивидов.
– Неважно, – отмахнулся Танзен. – Я не думаю, что мне еще придется здесь работать. Мы просто узнаем кое-что у ханши и уберемся отсюда.
– А вот вам придется какое-то время здесь побыть, – сказал Массено. – Советую постоялый двор «Ханский». Он возле главного лифта на поверхность. Там высокие потолки, много людей и не задают лишних вопросов.
– Благодарю вас от всей души, ваше преподобие, – поклонился Дрекозиус.
– Не за что, ваше благословение. Постарайтесь не привлекать внимания. Тут встречаются люди, но не слишком часто, так что вы все равно будете на виду.
– На виду, хе-хе-хе… – издал мелкий смешок Плацента.
– Завтра, если сочтете возможным, наведайтесь на площадь Древнего Греха, – продолжил Массено. – В первом полуденном часу там состоится ежелунная казнь государственных преступников. Будет присутствовать ханша – мы надеемся перемолвиться с ней парой слов, и ваша помощь может оказаться не лишней.
– Непременно, ваше преподобие, непременно. Будет ли мне позволено узнать, кого и за какие проступки казнят завтра на этой площади с очень подходящим названием?
– Нескольких хобиев и одного цверга, – ответил Танзен. – Хобиев – за коррупцию, казнокрадство, выдачу государственных секретов. Цверга… это какой-то крупный военнопленный, если не ошибаюсь. Воевода Брастангурд, кажется.
– Может быть, Брастомгруд?! – вскинулся Фырдуз.
– Или так, – пожал плечами Танзен. – У них не самые легко запоминающиеся имена. Ты его знаешь, что ли?
– Он жив?! Он спасся?! Но… его завтра казнят?!