Порой с досадой она смотрела на себя в зеркало, по нескольку раз спаянное лазером после очередного раскола. Удлинившиеся черты лица, волевой подбородок, окрепшие острые скулы, мимические морщины от постоянно натянутой на лицо улыбки, бездонная пустота и боль в глазах. Красный цвет слабо, но проскальзывал в ее жизни. Чтобы хоть как-то оживить свое лицо в отражении, она красила губы в ядовитый красный цвет, который виделся ей еле уловимым розовым, а глаза обводила толстым слоем черноты, казавшейся ей серым. Но чтобы она ни делала, цвета её огромной душе не хватало. От тоски хотелось завыть, без любви и без гнева ее жизнь теряла смысл, а бороться за свои чувства оставалось все меньше сил.
Атла была везде и знала всё. И только одну планету она по-прежнему обходила стороной — Краму. Безумный стыд и чувство огромного невыполненного долга вспыхивали в ней при взгляде в бледно-красные космические дали родного мира. Крамы и теперь не искали её.
— Атла, твоя гордость умирает! — полушепотом послышалось по прямой связи с кораблем оилов.
Атла вздрогнула, и резко повернула к кольцу астероидов. Ничего больше говорить не потребовалось, девушка все поняла. Погибала женщина, хранительница её гордости, и главным теперь было успеть. Судя по тому, как тихо и с опаской говорил голос, кто-то из оилов пошел поперек воли смотрителя и предупредил ее тайком.
— Где она? — закричала Атла, ворвавшись в двери космического корабля рыжеволосых.
Встретившие её оилы испугано переглянулись и потупили глаза в пол.
— Её нет здесь, — произнес один из них, разглядывая спиралевидный рисунок на потолке.
— Смотри в глаза! — с отчаянием завопила Атла.
— Оилы никогда не смотрят в глаза, забыла, чему я тебя учила! — послышался из-за спины знакомый голос когда-то пленившей ее оилки.
— Уж лучше бы ты тогда позволила своему супругу меня съесть, чем так пытать! — с горечью произнесла Атла, не поворачивая головы. — Где моя гордость? — резко развернувшись и вцепившись женщине в горло, застонала она.
Хромой пес поддержал хозяйку грозным рыком.
— Пусти! — захрипела оилка.
— Говори!
Женщина помолчала и посмотрела Атле прямо в глаза. Её лицо наполнилось морщинами за эти годы, а глаза были такими красными, словно она не спала сотню ночей.
— Нас атаковали гинейцы, — тихо произнесла она.
Атла осмотрелась и, вспомнив, что на подлете к кораблю не видела ни малейших следов боя, наградила оилку прямым недоверительным взглядом. Женщина поспешила объяснить:
— Они воздействовали сильным магнитным полем. Такого оружия у них раньше не было. Пара минут воздействия, и полсотни из нас, кто был послабей, лежат с кровоизлияниями в западной части корабля.