Корабль медленно повернулся вокруг своей оси, приняв правильное положение. Атла слетела на гладкий пол. Ёнк, все еще задыхаясь от волнения, уже проверял пространство. Марсий держался за пульсирующую от напряжения руку. Никто из них не верил, что удалось пережить столкновение.
— Ты назвал меня отцом? — удивленно переспросил Ёнк Марсия.
Марсий молча на него посмотрел. Атла отвела глаза в сторону, она знала, что случилось с родителями Марсия, и понимала, почему именно это слово пришло ему в голову.
— Неважно. Нужно наладить движение судна, — произнес Марсий.
Втроем они принялись за работу.
— Обидно, что мы так сильно потеряли в скорости, — сетовал Ёнк.
Он вновь проложил маршрут. Марсий восстановил систему. Атла задала скорость. Можно было передохнуть.
— Сейчас все чисто, но теперь проверяем пространство непрерывно, — сделал вывод Ёнк. — Эта звездная система непредсказуема. Вероятно, здесь кто-то есть.
— Да, — согласилась Атла.
Они долгое время сидели в тишине. Ёнк впервые не стал спускаться в лабораторию, а остался с ними.
— Твой отец погиб? — неожиданно спросил он Марсия.
Тулонец был сильно удивлен. Это был первый личный вопрос от пацифа. И по взгляду казалось, что ему действительно было интересно узнать ответ.
— И отец, и мать, — сухо ответил Марсий.
— На твоих глазах, — догадался Пациф.
— На моих глазах, — грустно подтвердил тулонец.
— Расскажи, — попросила Атла.
— Я никогда и никому этого не рассказывал, даже своим друзьям, — произнес Марсий.
— Расскажи тогда своим врагам, — улыбнулась жрица, показав пальцем на себя и на Ёнка. — Расскажи, тебе нужно это рассказать. У нас есть в запасе несколько месяцев тишины.
Неохотно, но Марсий стал рассказывать.
Спутник Ката. Пятнадцать тулонских лет назад.
Для юного Марсия Аппа-Лауна это утро было особенным. После трех декад обучающего этапа, проведенных на спутнике, получив все необходимые знания, изучив инструкции и изрядно потрудившись на тренажерах, он получил сертификат на пилотирование тулонских ферромагнитных капсул.
По традиции первый полет юные пилоты осуществляли на капсуле своих отцов. Проснувшись раньше всех в бункере для новобранцев, Марсий, часто дыша от волнения, стал настраивать себя на полет. На соседней полке, свесив руку и приоткрыв рот, лежал Карий. Он крепко спал. Изучая безмятежное и умиротворенное лицо друга, которому предстоял похожий день, Марсий постепенно стал успокаиваться, представляя, как, сидя по правую руку от отца, на месте второго пилота, он будет мчаться навстречу Ониксу вдоль извилистых скал Каты, опережая остальных юниоров.