В каптерке все поутихли. Колбаса съедена, чифир выпит, дембельские песни спеты. Деды расходятся по казарме. Правда, после чифира спать совсем не хочется.
Калошин вышел из каптерки и прилег на свою койку. Хочет ли он домой? Когда-то хотел. Больше всего на свете хотел. А сейчас не знает. Свыкся, хотя и надоело все. Скучно. Никаких целей в жизни, кроме как дожить до приказа. Сколько там, кстати, до приказа? Можно пнуть ногой прикрепленного духа, и тот должен назвать точную цифру. Когда-то сам Калошин получал по зубам от своего дедушки за ошибки. Калошин пнул ногой в панцирный матрац стоящей над ним на втором ярусе койки и подал команду:
— Дембель в опасности!
Спящий над ним «слон»[37], протирая глаза, соскочил с койки и, скривившись от натуги, подпер ее плечом, не давая койке таким образом обрушиться на находившегося в опасности дембеля Калошина.
— Опасность миновала! — через некоторое время скомандовал Калошин.
Слон, отдуваясь, полез наверх досматривать прерванный Калошиным сон, в котором мама звала его со двора на ужин.
Конечно, о дембеле мечтают все. Хотя бы из-за того, что там, на дембеле, есть девки, которых Калошин не видел уже почти два года. До призыва особо так и не обращал на них внимания, а только здесь понял, какие это совсем другие существа.
Поэтому сержант Калошин решил написать письмо.
Дедушка Советской армии писем родителям писать не любит. Так, телеграмму иногда, когда патруль по городу, мол, жив-здоров, подробности письмом. Правда, неприятность тогда одна вышла. Калошин попросил туркмена Алдыбергенова, который шел в патруль, дать такую телеграмму. Ну Алдыбергенов и дал: «Калошин жив, подробности письмом». Большой переполох подняли тогда родители Калошина.
Поэтому Калошин будет писать письмо девушке. Сочинять текст письма Калошин тоже не будет. Дедушке Советской армии этого не положено по сроку службы. Можно разбудить какого-нибудь грамотного духа, попадаются иногда такие поэты, что слезу прошибает. Такого духа ценят, также как и духа-художника или духа-сапожника. А можно взять толстую общую тетрадь, хранящуюся в каптерке, с разными любовными заготовками. Калошин пошел в каптерку, взял чистый лист бумаги и раскрыл наугад тетрадь с заготовками.
«Каждый день, проведенный без тебя, кажется мне вечностью», — прочитал Калошин. Слабовато. «Как я жалею, что не могу прижать к своей груди ничего, кроме холодной стали автомата!» А вот это уже получше, пожалуй, пойдет. Калошин выписал фразу и перевернул страницу. «Спи спокойно, моя девочка. Закрой свои большие ресницы. Пусть тебе приснится счастливый сон. А я здесь с автоматом в руках буду охранять твой покой». Это надо будет поставить в конце. Вот еще: «Не говори, что наш мир так печален, не говори, как трудно ждать солдата. Постарайся среди невзгод, обмана и предательства надеяться, верить и любить». Надо тоже выписать. Хотя не очень понятно, к чему это, но девчонки так любят, вот пусть и разбираются, что к чему.