Самой большой проблемой неожиданно оказался вопрос: куда девать добытое пиво? Одну канистру Рымарь брал себе. Управляться с ней Рымарю помогал его помощник старший лейтенант Крупа. А вторая канистра доставалась Целкину. Друзей у Целкина не было, выпить ее один он не мог, а вылить было жалко и глупо. Временный выход Целкин нашел в том, что за две канистры пива выменял у начальника склада горюче-смазочных материалов новую двухсотлитровую бочку для солярки. Установив ее на территории гауптвахты, он стал сливать пиво туда. Когда бочка наполнилась до половины, на территории гауптвахты установился устойчивый дух перебродившего пива. Тогда Целкин решил вообще отказаться от своей доли, но встретил неожиданный жесткий отпор от Рымаря. Сообразив, что, отказываясь от дармового пива, он может вообще лишиться своей должности, Целкин был в конце концов вынужден забирать свою долю и тайком выливать ее в унитаз служебного туалета.
— Ну, конечно, я все понимаю, — улыбнулась генеральская дочка. — Иначе я сюда не пришла бы. Ваш кабинет не подойдет. Я встречусь с Куликовым за воротами гауптвахты, а через два часа он вернется.
— Вернется? — растерянно пробормотал озадаченный начальник гауптвахты. — С какой стати?
— Он человек чести. Пообещает вам и вернется. Когда-то большевики отпустили из тюрьмы анархистов на похороны князя Кропоткина под честное слово. И они все вернулись. Все очень просто. Дали честное слово и все.
— Видите ли, Настасья Георгиевна, я служу здесь уже третий год и ни разу не видел…
— Ну так, наконец, увидите, — перебила Целкина Настя. — Кроме этого, это слово даю вам я. Или у Вас есть сомнения в моей чести?
— Это должностное преступление. Ваш батюшка первый…
— Вот именно, мой батюшка! Сегодня вечером мой батюшка будет знать о ваших махинациях на пивзаводе!
— Это шантаж… Вы же человек чести… — озадаченно пробормотал Целкин первое, что пришло ему в голову.
— Если я человек чести, то, значит, выполню свое обещание и Куликов вернется через два часа. А если я не человек чести, то сегодня вечером я донесу на вас генералу Котлярову. Похоже, у вас нет выбора. В каком-то смысле вам не повезло.
«Генеральская хватка», — подумал Целкин и спросил:
— А если он все-таки убежит? Вы же не будете за ним гоняться по Борзе?
— Тогда я приду и сяду вместо него в камеру, — сказала девушка, спокойно глядя Целкину в глаза.
«Такая придет и сядет, — вдруг понял Целкин. И что тогда прикажете делать?» Окончательно расстроенный Целкин представил сидящую в солдатской камере дочь генерала Котлярова. Здесь уже понижением до секретаря комсомольской организации дивизиона не обойдешься. Есть еще УРы. Там, наверное, тоже освобожденные секретари комсомольской организации требуются. Какой-то кошмар…