— Нет, не причина. — Баба насупился. — Я делаю, что могу. Но большинство моих людей погибли, или ранены, или позорные предатели — бросили службу ради спасения своих семей. Семь полицейских у меня осталось, на весь Портовый район! Одного я поставил перед дверью, остальных отправил стоять на площади и большие перекрестки, где их лучше видно. Пусть напоминают гражданам, что мы еще существуем! Сам сижу тут, как идиот, и ничего не делаю! Принимаю посетителей и отправляю их ни с чем! От начальства ни приказов, ни помощи — ничего!
Сразу было видно, что нервы у капитана на взводе. Окончательно сорвавшись, он накинулся на Масу:
— Вы вообще кто такой? Говорите чудно, будто иностранец.
— Меня, повторяю, зовут Сибата Масахиро. Я международный сыщик, вел расследования во многих странах, — с достоинством молвил Маса. — А во времена, когда вы еще в школу не ходили, я помогал создавать иокогамскую полицию. Слышали про инспектора Асагаву, убитого «крадущимися»? Я с ним работал.
Дело в свое время было громкое, но очень уж давнее, и помянул его Маса без особой надежды. Однако Баба вскочил и с волнением воскликнул:
— Вы лично знали Героического Инспектора Гоэмона Асагаву?! Работали с ним?! Прошу вас садиться, Сибата-сенсей.
Подбежал, пододвинул стул.
Чем хороша Япония — здесь чтут память героев, с удовлетворением подумал Маса, неспешно усаживаясь. Обращение «сенсей» заставило его приосаниться.
Теперь начальник районной полиции заговорил совсем иначе.
— Погром — конечно, безобразие и хуже того позор. Откуда-то поползли слухи, упавшие на подготовленную почву, корейцам просто не повезло. Их не любят, потому что они приезжают сюда, нанимаются работать задёшево, сбивают расценки.
— Слухи поползли не просто так. Их специально распространяют.
Маса рассказал, какие листовки раздают на холме Сэнгэн. Капитан задумался.
— Если сообщения исходят от «Хиномару-гуми», к ним следует отнестись серьезно. Господин Сандаймэ человек твердых принципов. Ни в чем недостойном он участвовать не стал бы. Должно быть, у него есть основания обвинять корейцев. Хотя, учитывая воспаленное состояние умов, делать этого все равно не следовало бы...
Какой-нибудь иностранец, наверное, удивился бы, что полицейский начальник говорит о главаре бандитов с таким уважением, но Маса был японец, и к тому же якудза не вполне бандиты. Во всяком случае, не все.
Положение сенсея дает человеку массу привилегий. Например, можно рассердиться и повысить голос. Это Маса, на правах личного знакомого Героического Инспектора, и сделал.
— Значит, нужно у Сандаймэ спросить, почему он распространяет такие взрывоопасные слухи! И это-то уж вы сделать можете. Чем сидеть тут «как идиот»!