— Я не знаю, откуда у него медальон Дэ Шоров, но я не думаю, что мальчик — вор.
Каллина скорчила насмешливую гримасу.
— Тогда второй вариант. Ладно, мне все ясно, Гарадин. Ты виновен перед лицом Алина, Великого и Всеблагого, так как утверждаешь, что существует колдовство, плюс ко всему ты запутался в собственной лжи, — и, кивнув стражникам, она приказала. — Уведите его! Пусть составит компанию Нисторину в последние два дня.
— Что значит «последние»? — ужаснулся Вителлий.
— Последние — это значит последние, а потом вы оба предстанете перед Алином.
— Кто дал вам прав без суда и следствия отправлять людей на смерть?
— Алин дал мне это право! — яростно воскликнула Каллина и безжалостно ударила Вителлия дубинкой по голове.
Тот упал, его тут же подхватили стражники и поволокли вниз, на цокольный этаж. Всю дорогу Вителлий шел или, скорее, брел как в тумане, голова у него жутко гудела. На фоне общего гомона, Вителлий абсолютно перестал понимать: откуда идет звук. После того, как его бросили на каменный пол, он неподвижно лежал, боясь пошевелиться, и не сразу расслышал над собой голос.
— Вителлий, вы как?
В ответ он только застонал, его подняли под руки, немного протащили по полу и уложили на плоскую лавку, подложив под голову какой-то булыжник — так показалось Вителлию. Открыв глаза, он увидел над собой Лиана Нисторина. Вид у того был не очень. На лице отчетливые два больших синяка, на носу остались следы засохшей крови. Вителлий даже немного испугался: некогда симпатичное лицо Лиана выглядело жутковато.
— Вас тоже били? — хрипло спросил Вителлий.
Лиан печально улыбнулся.
— Что там происходит снаружи? Народ вчера разошелся по домам?
— Да, но утром народ опять стал собираться, а сейчас храмовая стража арестовывает всех, кто говорит не то, что нужно. Лиан, разве они имеют право на это? Арестовывать, избивать? Та женщина, которую везли со мной сюда, кричала и билась в истерике, а вид у нее был ненамного лучше нашего с вами.
— Имеют ли они право избивать? Конечно, имеют!
— И приговаривать к казни тоже?
— Как у настоятеля города у Каллины есть такие полномочия.
— Кошмар! Вот, она власть храма, когда ты, как отдельный человек, не имеешь никакого права голоса. О чем наши предки только думали, отдавая полную власть храму?
— Видимо, они надеялись, что, руководствуясь положительными принципами, люди изменятся.
— Эх, если бы у меня с собой была моя трость! Я торопился и не подумал взять ее. Пусть я не могу использовать ее без дополняющего механизма, зато ее можно сломать и спровоцировать взрыв.