Ноги отправились потанцевать.
Их уже не догнать.
Пять и шесть,
Шесть и пять.
Стала ветром и светом,
Водой и травой,
Но осталась собой
И осталась живой.
Семь, восемь,
У нее мы спросим,
Девять, десять,
Все ответы взвесим.
Снегом станем, огнем станем,
Быть собой не перестанем.
А потом обнаруживаешь, что отрастил себе парочку новых конечностей, приобрел несколько пар новых глаз вдобавок к своим, так что можешь смотреть теперь не только вперед, но и вверх, вниз и назад. Дыхание твое расправляет полупрозрачный парус, радужно переливающийся в неоновом свете ангара, сердце твое стучит в унисон с двигателем, ток твоей крови един с током антифризной жидкости, наполняющей мельчайшую сеть трубочек, пронизывающих тело корабля, слово капилляры.
— Пестрый 1–4, готов? — прозвучал жесткий голос в надкостном чипе.
— Готов.
— Следуй за ведущим. Как понял? Следуй за Пестрым 0–1.
— Вас понял.
Челноки выстроились клином, один за другим вылетели из ангара. Роланд почувствовал, как вакуум и ледяной холод обволакивают его тело со всех сторон, но это не отвлекало его и не смущало. Его тело сделано из силениума, его руки — крылья. Он охотник, который вышел на поиск добычи. Его переполняла сила и осознание своей мощи.
Ната выпустила из рук пушинку-звезду, но поздно, та уже почернела и рассыпалась в пыль. Натали почувствовала мимолетное сожаление о разрушенном воспоминании Ройла, но буквально на секунду. И она все еще испытывала жажду. А еще ее все сильнее поглощал страх, что она не сможет вернуться, пока не выпьет Роланда до дна. До тех пор пока не погаснут все звездочки, которые так беспечно и доверчиво порхают вокруг. Пока темнота не станет безжизненной, бездушной и холодной…
Надо как-то бороться…
Она вовсе не хотела прикасаться к следующему клубочку света, он сам присел на ее плечо. Ната замерла, надеясь, что он еще может улететь. Подумалось некстати о том, как у нее могут быть здесь плечи, руки, ведь она лишь сознание, проникнувшее в душу Ройла.
…Раз, два,
Королева жива,
Хоть отдельно от тела
Ее голова…
Невольно всплыла считалочка. Оказывается, она хорошо ее запомнила…
Не додумала, потому что звездочка-воспоминание утянула ее за собой.
Роланд смотрел на экран монитора, где темноволосая девочка-подросток усердно морщила лоб, вглядываясь в экран планшета, — делала уроки. Она не знала, что за ней наблюдают. Не знала даже о том, что в ее комнате установлена камера.
— Вот она, моя дочь, — сказал стоящий за пределами зрения мужчина.
Роланд повернулся.
Ната, наблюдающая его глазами, мысленно вскрикнула. Отец… Это оказался ее отец. Хотя чему удивляться — разве она не знала, что Роланд был ее телохранителем? И та девочка в комнате — это она?