– Тревога! Тревога! – завопил вдруг Рокки, указывая на пятно голубой полицейской формы в конце аллеи. – Космический патруль!
– Переходим на сверхсветовую! – заорал другой.
И, показывая пальцами антенны и издавая громкое «би-бип!», «спутники» нырнули в толпу и в ней растворились.
– Ублюдки! Вшивые ублюдки! Прикончу, всех их прикончу! – сквозь слезы повторял Гарлик.
– Так! Что тут происходит? – послышался голос полицейского. – Разойдитесь! Дайте пройти!
Толпа расступалась, чтобы его пропустить, и тут же смыкалась за ним, не желая пропустить новое развлечение: ничего нет лучше, чем вместе посмеяться!
Посреди толпы полицейский обнаружил Гарлика на четвереньках и вздернул на ноги, куда грубее, чем недавно Рокки.
– Ну-ка, ты! Что тут стряслось?
Возмущенная дама шагнула вперед и начала говорить что-то о хулиганах.
– Вот оно что! – проговорил полицейский. – Ты, значит, тут хулиганил?
– Ублюдки вшивые! – простонал Гарлик сквозь слезы.
Возмущенная дама попыталась что-то объяснить, однако полицейский решительным жестом призвал ее к молчанию.
– Не переживайте, леди, все нормально. Разберемся. – И снова обратился к Гарлику: – Ну, что скажешь?
Гарлик – он почти повис на могучей длани полицейского – всхлипнул и схватился за голову. Все вокруг, и звуки, и лица, внезапно померкло для него в сравнении с настойчивым требованием изнутри.
– Плевать мне, что вокруг столько народу! Не заставляй меня у них спрашивать!
– Ты что сказал? – воинственно переспросил полицейский.
– Ладно! Ладно! – со слезами крикнул Гарлик Медузе, а затем обратился к полицейскому: – Мне только одно нужно: скажите, как нам всем снова собраться вместе?
– Чего?!
– Всем нам, – повторил Гарлик. – Всем в мире.
– Он говорит о мире во всем мире! – всплеснув руками, воскликнула негодующая леди.
Вокруг снова засмеялись. Кто-то кому-то сказал: слыхал, этот бомжара коммунистов боится! Другой не понял и пересказал третьему: видать, этот бомжара коммунист! Полицейский расслышал немного, понял еще меньше, однако встряхнул Гарлика:
– Вот что, держи пасть на замке, вали отсюда и больше здесь не появляйся, иначе живо отправишься в обезьянник! Понял меня?
– Да, сэр! Понял, сэр! – пробормотал Гарлик, вывернулся из хватки полицейского и бочком, бочком поспешил прочь.
– Вот и хорошо. А вы расходитесь! Шоу окончено. Ну-ка, ну-ка, поживее…
Отойдя подальше, Гарлик перешел на бег. Дыхание у него сбилось еще до начала бегства, так что добрался он лишь до парковой ограды, здесь вцепился в забор и повис на нем, со стонами и всхлипами стараясь отдышаться. Он стоял, закрыв лицо руками, словно пытался выдавить эту штуку у себя из головы, и шумно дышал от недостатка кислорода и от жалости к себе. Кто-то положил ему руку на плечо, и Гарлик подпрыгнул в испуге.