В день встречи мой доверитель провел меня через задний двор к зданию, первый этаж которого занимал наш делец. Хозяин дома восседал среди блестевшей зелено-синим лаком гостиной в кресле с пластиковой обивкой и золоченой резьбой по дереву; подобную мебель здесь не только в шутку называли «рококо Фарука». Поначалу недоверчивый, он постепенно оттаял, после того как выпил чаю и выкурил лишенную всяческого запаха сигарету. Странная натянутость, которая иногда возникает в кругу такого рода людей, исчезла, хозяин дома стал даже приветлив. Его десятилетний сын принес из соседней комнаты банки и коробки и принялся раскладывать на столе товар. Отец запер дверь гостиной. Спектакль начался.
В одной из коробок находилась коллекция скарабеев: одни были выполнены прекрасно, другие— посредственно, всего их насчитывалось штук сто. В благоухающей банке из-под крема хранилось множество фаянсовых амулетов. Из двух красных банок, прежде служивших, видимо, тарой для жидкого шоколада, на газету посыпались бусы и детали украшений, остатки браслета и половинка ушебти. Обувная коробка содержала мелкие и крупные бронзовые статуэтки, четыре ушебти, завернутые в розовую вату; покрытую патиной бронзовую богиню Нейт>3 в двадцать сантиметров высотой скрывала папиросная бумага. Хозяин дома попытался, как бы решая головоломку, сложить из осколков статую Осириса, но разбитое божество воспротивилось этой затее.
Над шкафом висели (распространенная здесь традиция) фотографии из воинского прошлого ближних и дальних родственников; на самом шкафу возвышалась посеребренная пластмассовая гондола из Венеции. Наш хозяин, как фокусник, извлекал пакетики, банки и коробочки из бездонной волшебной шкатулки. Стол оказался переполнен более или менее добротным товаром, причем показан он был с такой стремительностью, будто волшебник хотел ввести зрителя в заблуждение. По-видимому, так предусматривалось программой.
Тут показался фрагмент пекторали>4 с расшитого фаянсовыми бусинами покрывала мумии, там промелькнула крышка канопы, второпях я не разглядел, кто это: Амсет, Хапи, Кебехсенуф или Дуаму-теф. Из волшебного сосуда полились египетские монеты времен Птолемея, греческие и римские. Подобно служащему банка, распределял их по сортировочной кассе, тут было 180 больших и малых монет, среди них 16 серебряных тетрадрахм (1/4 драхмы) с профилем Птолемея I Сотера>5 (около 367 г. до н. э.) и головой Зевса; двенадцать, как мне показалось, были отчеканены позже: они легче оригинальных, содержавших 17,44 г серебра, да, пожалуй, и следы времени на них нанесены искусственно, путем старательного и осторожного стирания контуров.