, рухнул в XVI в. со своего цоколя. Папа Сикст V, питавший слабость к языческим древностям, в 1587 г. приказал установить обелиски на площади Сан-Джованни, в Латеране. Самый маленький из «вертелов», всего 2 метра 65 сантиметров высотой, пребывает перед виллой Челимонтана.
На центральных площадях столиц Европы и Америки гордо красуются десятка два обелисков made in Egypt. Перед нью-йоркским Метрополитен-музеем возвышается обелиск под названием «Игла Клеопатры» — как отблеск далекого древнего мира в молодом городе. Этот монумент из Гелиополя, возраст которого 3500 лет, живой свидетель древней культуры, пересек Атлантический океан в 1880 г., для того чтобы быть изъеденным смогом.
В самом же Египте, где были созданы эти памятники, я знаю пять стоящих каменных колонн и незаконченный колосс более 1000 тонн весом, лежащий в древних каменоломнях Асуана.
Обелиски обладают всеми преимуществами и в то же время недостатками привлекательного товара: они необычны и число их ограничено. Подобный товар вызывает алчность. К счастью, эти каменные глыбы крепко сидели в земле, их нельзя было просто так, между прочим, забрать с собой, перевозки были тяжелы и дорогостоящи. Если бы не эти затруднения, в Египте сегодня вряд ли остался хоть один такой памятник.
Обратимся к наиболее известному обелиску на парижской площади Согласия, поднимающемуся в небо на высоту 29,5 метров (рис. 12). Славой он обязан не только своему эффектному виду. Приобретение этого обелиска связывали с именем Наполеона. Было ли это в действительности так? Наполеону ведь приписывают столь много неблаговидных поступков. Нам хотелось бы освободить его от печальной славы, будто это он привез обелиск в качестве военной добычи.
Как обелиск попал на площадь Согласия? В 1801 г., после окончания египетской кампании, победителям и побежденным пришла в голову сумасбродная идея соорудить памятник в честь своих военных походов. Англичане желали прославить свои победоносные войска, французы же намеревались увековечить научные достижения экспедиционного корпуса. Какого рода аллегорическое чествование имели в виду англичане, осталось неизвестным… как, впрочем, и вопрос о том, действительно ли Наполеон заинтересовался каким-то обелиском. Известно лишь, что новый французский король Людовик XVIII (1735–1824) дал указание своему атташе в Александрии поторговаться с хедивом и вице-королем Мухаммедом-Али относительно того, чтобы тот уступил один из обелисков. Это подтверждают документы, и, следовательно, Наполеон тут ни при чем.
Мухаммед-Али, искушенный торговец, девизом которого было «Бери и владей», был предан европейским интересам больше, чем сохранению сокровищ культуры собственной страны. В бурном порыве великодушия он немедленно пообещал французскому королю обелиск Тутмоса III из Александрии. Франция благосклонно расписалась в получении египетского дара, однако много утекло воды из Нила и Сены, прежде чем его доставили на место. Технические трудности перевозки и денежные затраты кружили головы, затрудняя принятие какого-либо решения.