(рис. 38). Как истинный генерал, Уоллес Гренфелл не любил обходных маневров, поэтому он направился прямо к главному библиотекарю музея Эдварду А. Бонду. Генерал обещал передать Британскому музею все сокровища захваченной им территории близ Асуана при условии, что руководство музея направит туда Баджа для проведения необходимых работ. Музейное начальство увидело в этом предложении прекрасную возможность увеличить численность экспонатов и обратилось в Форин оффис с просьбой дать указание британскому генеральному консулу в Египте Эвлину Берингу поддержать рачительного генерала.
Получив указание министерства, Эвлин Беринг погрузился в размышления. Слишком часто ему приходилось улаживать скандалы, вызванные неосторожным поведением соотечественников— туристов, археологов и торговцев, а это омрачало его добрые отношения с правительством Каира. Но генерал Гренфелл сразу перешел в наступление. «Разве вам не известно, — спрашивал он генерального консула, — что представители немецких, русских и французских музеев ревностно скупают для своих собраний египетские ценности? Это просто счастье и, вероятно, последняя возможность — произвести раскопки в Асуане с помощью британских солдат и обогатить империю обнаруженными сокровищами».
Прежде чем депеша из Каира доставила консулу новую тему для размышлений, дело разрешилось самым благоприятным для генерала образом. Его ходатайство попало на стол министра иностранных дел Роберта А. Т. Солсбери (1830–1903), проводившего истинно британскую политику завоеваний. В то время он уделял большое внимание завоеванию Судана и подчинению буров. Британия превыше всего! Солсбери распорядился перевести 150 фунтов казенных денег для оплаты асуанской экскурсии; генеральный консул в Египте Беринг не возражал. Британский музей освободил Баджа на четыре месяца от исполнения служебных обязанностей, и он мог теперь отправляться в свое первое путешествие по Египту.
Не успел еще пароход «Пекин» бросить якорь в Порт-Саиде, как Бадж получил телеграмму от вице-канцлера Кембриджского университета. Баджу поручалось произвести ряд закупок для Фитцвильямского музея. К телеграмме прилагался чек на сумму в 100 фунтов. Когда «Пекин» входил в гавань Порт-Саида, Бадж располагал 250 фунтами и весьма полезными сведениями. Вместе с ним на корабле оказался пастор В. Дж. Лофти, страстный любитель археологии, не раз вызывавший смех у египетских феллахов своим жеманством и костюмом из лучшего твида. Пастор продал Британскому музею около 200 скарабеев. Все возбуждало интерес у новичка Баджа: он внимательно ко всему прислушивался, преисполненный решимости использовать полученные сведения.