— Кай. — Я задыхалась. — Мне… Нам… Тебе надо остановиться.
В мгновение ока он оказался на ногах, а его глаза бегали по моему лицу и жадно вбирали вид раскрытого рта, судорожно ловящего воздух, и разгоряченной кожи. С уверенностью мужчины, который знает, как сводить женщин с ума, он прижался ко мне бедрами. Я, подавив стон, откинула голову к сушилке. Удовольствие было почти болезненным, но он не отодвинулся, а стал легонько покусывать мочку моего уха, и мои руки сомкнулись у него на спине. Никогда еще мое тело не испытывало такого отчаяния.
— Дай тебя коснуться, — шепнул он. — Только снаружи. Чтобы тебе было хорошо.
О господи. Никогда и ничего в жизни я не желала больше, чем этого.
Его рука скользнула к низу живота. Хотелось плакать, но я заставила себя покачать головой.
— Нет. Нет, мы не можем.
— Что с тобой? — Он отступил на шаг, на лице появилось выражение испуга и огорчения. — Анна, прости…
— Не надо, — я нагнулась, подобрала с полу одежду и быстро набросила на себя. — Тебе не за что просить прощения.
Я взяла его за руку, притянула к себе и обняла. Он ответил неуверенно, что побудило меня лишь крепче его обхватить. Я прислонилась щекой к его обнаженной груди.
— Тебя трясет, — сказал Кай.
— Да, так и есть. Мое тело, — призналась я с сухим смешком, — сейчас страшно на меня злится. Но я не могу рисковать, когда речь идет о рукоятке.
При упоминании Меча справедливости он обмер.
— Думаешь, рукоятка чувствует такие вещи?
— Не знаю. Она ведь, как известно, предназначена для ангелов.
Мне до сих пор не было вполне ясно, что подразумевается в пророчестве под «чистотой сердца». Ангелы бесплотны, а у испов, как и у людей, душа и тело неразрывно связаны, нравится нам это или нет. Меч казался очень строгим, и поскольку речь шла об избавлении от власти повелителей, рисковать я не собиралась.
— Ты в порядке? — спросила я, поворачивая голову, чтобы заглянуть ему в лицо. Он погладил меня по щеке, похоже, все еще удивленный, что может открыто позволить себе такую нежность.
— Обо мне не беспокойся. Я не хотел тебя расстроить.
Я обвила руками его шею и посмотрела ему прямо в глаза.
— А я не расстроена. Я люблю тебя. И хочу всего этого с тобой. Возможно, когда-нибудь?
Кай крепко зажмурился. Мне было понятно, в чем дело: он боялся надеяться. Встав на цыпочки, я поцеловала его в губы. Чем бы снять тяжесть с его души и улучшить настроение? А заодно отвлечь меня от мыслей о его губах в каждой точке моего тела?
— По-моему, мне нужен шоколад, — сказала я.
Кай рассмеялся.
— Можешь испечь мне шоколадных пирожных?