Он чуть отстранился и прищурился.
— Я?
— Ты уже смотрел, как я готовлю, теперь моя очередь.
Наградой мне была весьма обольстительная полуулыбка.
— Особые фирменные пирожные?
У меня перевернулось сердце.
— Я вовсе не шучу. — И я легонько ткнула его в живот — на самом деле зря, потому что мои чувства так и рвались с туго натянутого поводка, а мышцы живота у Кая были исключительно приятными на ощупь.
— То есть, тебе действительно нужно, чтобы ты могла их съесть?
Я снова взяла его за руку и повела в кухню. Если Марна и Джинджер научились управляться на кухне, то почему бы не научиться и Каю?
— Это сухая смесь, инструкция на коробке. А я дополнительно послежу, чтобы ты ничего не перепутал.
Я забралась на барную стойку и уселась на прохладной столешнице, свесив босые ноги.
— Вперед! — Я вручила Каю стоявшую рядом со мной коробку.
Он вздохнул и углубился в чтение. Спросил, как включить духовку, — я показала. Раздавил яйцо — что поделать, мужские руки, — но мы вдвоем аккуратно выбрали из теста все кусочки скорлупы. Наконец, шоколадные пирожные отправились в духовку, Кай собственноручно поставил таймер, и я захлопала в ладоши.
Он прислонился к плите. Судя по его виду, у него все еще было скверно на душе от произошедшего, и это мне не нравилось. Сама я тоже ощущала некоторую нервозность, в основном из-за опасений насчет рукоятки, но не хотела, чтобы они на всю ночь легли преградой между нами.
— А теперь, — подытожила я, — надо прибрать за собой. Лучшая часть процесса! Миска!
И, проведя пальцем по внутренней поверхности миски, слизнула с его кончика тесто. Каидан взглянул на липкую субстанцию и, чуть поколебавшись, последовал моему примеру. Вскоре мы уже соревновались, кто быстрее, со смехом отпихивая друг друга локтями. Я отвлекла Каидана, засунув ему в ухо мокрый палец, и последняя порция шоколада досталась мне.
— Э, так нечестно, — пожаловался он, вытирая ухо о рукав футболки.
К этому моменту я уже хохотала вовсю. А он еще раньше оказался у меня между коленями, и, поскольку я сидела высоко, наши глаза находились на одном уровне. Я попробовала отстраниться, но он удержал меня, положив руки мне на колени.
— Все в порядке. Сейчас я себя контролирую.
Сейчас.
Мои пальцы вцепились в край столешницы, — иначе бы я не удержалась, — а кончик его пальца пробежал вниз по моей переносице и дальше до подбородка, вокруг него, потом вернулся погладить родинку над губой. Эта ласка наполнила меня ощущением жизни во всем ее великолепии.
— Анна, ты даже не понимаешь, что со мной делаешь.
Еще как понимаю.
Не помню, кто сделал первое движение, но это неважно. Важна была всепоглощающая нежность наших встретившихся губ. Я почувствовала его неуверенность, заметила, как он сдерживает себя, и шепнула: