Глава девятая
Земля антиподов
За три дня до Рождества, когда я уже начала тревожиться, не бросил ли отец поиски потенциальных союзников-испов, он связался со мной и переслал маршрут, который я довольно долго изучала. Уже завтра мне предстояло вылететь в Австралию, и отец предупреждал меня, что ни свитера, ни куртки не пригодятся, ведь там сейчас лето. Инструкции он собирался передать нам с Копом в Новой Зеландии, во время второй пересадки.
На строчку, указывающую, что первая короткая пересадка у меня в Лос-Анджелесе, сердце отозвалось гулким ударом. Я буду совсем близко от Кая, а он об этом даже не узнает!
Вернувшись из Лондона, я рассказала отцу, что Кай, по словам двойняшек, перестал работать, — просто потому, что очень о нем беспокоилась. Отец угрюмо ответил, что к Каю пока нельзя, но пообещал дать мне знать, если что-то услышит. Лос-Анджелес, — объяснил он, — такое место, где постоянно рыщет множество шептунов, поэтому прежде чем меня туда посылать, нужно очень тщательно рассчитать время.
Попытки набраться терпения опротивели мне до тошноты. Время словно потешалось надо мной. А тут еще и праздники.
Мы пропускали Рождество — праздник, который я до сих пор ни разу не встречала отдельно от Патти. Страшно не хотелось ее бросать, особенно в нашей квартире, которая просто чудовищно выглядела без праздничных украшений. Мы не могли их себе позволить из боязни, что заметят шептуны.
В аэропорт меня отвозила Патти. Прямо перед выездом я потихоньку от нее положила ей на кровать подарок — цепочку с фигуркой ангела — и записку, где перечислила сто вещей, за которые ее люблю. Там были, конечно, и воспоминания о крохотных, подчас глупых случаях, и шутки, понятные ей одной, но я знала, что во время моего отсутствия она будет раз за разом всё это перечитывать.
Коп, как и в прошлый раз, встретился со мной в аэропорту Атланты. Пока мы летели в Лос-Анджелес, он был мрачнее обычного. Ничего удивительного — его вполне могли расстроить те ужасы, которые я наговорила в Лондоне ему и двойняшкам о себе и своем чувстве к Каю. Впрочем, я не возражала против молчания. И меня радовало, что больше не нужно скрывать правду.
Во время короткой пересадки все мои мысли были только о том, как близко я сейчас к Каидану. Коп то и дело украдкой на меня поглядывал, но я слишком глубоко задумалась, чтобы разговаривать.
Мыслимое ли дело — я отправляюсь на другую сторону планеты, а Каидан и понятия об этом не имеет! Так долго меня держали на скамье запасных, не выпуская на поле, а теперь выталкивают — но без него. Каждая встреча, каждая поездка все сильнее меня от него отдаляет.