Ах-ха-ха! Я оторвала записку, скомкала, кинула в него и уткнула лицо в колени. Он хмыкнул, унес все бумажки в ванную и спустил в унитаз.
Я помахала ему на прощание, а когда он ушел, отправила Копу загадочное сообщение, что, мол, вечером отправляемся на второй раунд. И немедленно покраснела от ушей и до кончиков пальцев ног. Разумеется, имелся в виду второй раунд переговоров с Флинном! Нет, ну, Коп наверняка все понял правильно. Я без сил откинулась на кровать.
Следовало попытаться вздремнуть, но путающиеся мысли не давали такой возможности. Я приняла душ, а потом включила телевизор и стала ждать сигнала от отца, надеясь, что перерыв поможет несколько ослабить неловкость между мной и Копом, чтобы она не помешала нам при разговоре с Флинном.
Через три часа после ухода отца пришло сообщение: Можно идти. Будет чисто до завтра.
Я испустила до неприличия громкий вздох и, зная, что Коп за стенкой меня слушает, произнесла в пространство:
— Эй, Коп! Пора. Я скоро буду готова.
И поднялась. Удачно, что на мне все так быстро заживает — засосы уже были едва заметны, я их чуть-чуть подгримировала, и они стали вовсе не видны.
Сейчас я увижу Копа. Своего друга. Которого сегодня поцеловала.
Он открыл мне прежде, чем я постучала. Мы посмотрели друг на друга долгим взглядом, потом он отвернулся, вышел из номера и закрыл за собой дверь.
Без единого слова мы пошли по коридору, утопая в узорчатых коврах. У лифта я нарушила молчание:
— Думаю, стоит просто взять такси.
С утра мы обсуждали, что можно поехать по городской железной дороге, на трамвае или на автобусе, но сейчас у меня пропало настроение знакомиться с городом.
Когда мы сели в лифт, Коп изо всех сил вжался в самый дальний от меня угол. А поскольку и стенки, и двери лифта были зеркальными, смотреть ему пришлось в пол. В какой-то момент мы случайно встретились глазами в отражении. Напряженность между нами, казалось, можно было пощупать, как и наше молчание. На максимальной скорости мы пересекли первый этаж и оказались, наконец, на свежем воздухе, среди других прохожих и множества объектов, способных привлечь взгляд.
Это было просто смешно.
Я подняла руку, чтобы подозвать такси, продолжая размышлять о том, как неловко нам будет вдвоем на заднем сиденье. Избави нас бог случайно коснуться друг друга. Но тут Коп повернулся ко мне и, шумно выдохнув, сказал:
— Анна, постой. — Я опустила руку и посмотрела в его грустные глаза. — Мы можем сначала поговорить?
Я с облегчением согласилась:
— Да, очень хорошо. Только давай… — и я показала рукой на ближайшую скамейку. Она не была уединенной, но вряд ли кому-то из вечно спешащих горожан пришло бы в голову подслушивать нашу негромкую беседу.