Любила ли Миля мужа или просто была благодарна ему за то, что материнское чувство нашло желанный объект — дочь?
Каждый вечер перед сном она расспрашивала мужа о его делах и, когда это было необходимо, твердостью своих убеждений придавала ему, скорее всего излишнее, мужество; изредка она сопровождала его при выходах в свет, конспектировала для него и зачитывала вслух наиболее примечательные фразы из прочитанных книг, из писем Даши Гамалея, подруги, но больше… шила, вязала, стригла, работала целый день и никогда не уставала. Чеховский обедал на работе, стригся в парикмахерской, получал заштопанные носки и выстиранное белье от лифтерши… Миля помнила наизусть все свои возможные роли: жены, друга, матери, хозяйки, но не прислуги или, на птичьем языке разночинцев — домработницы… Чеховский это понимал и вел себя по отношению к Миле точно так же — он был тщательно одет и гладко выбрит, дарил Миле цветы, никогда не чмокал в щечку, но всегда целовал руку.
Говорят, у него была санитарка, которую он не то бил, не то любил, — я верю этим слухам, хотя они и противоречат общему впечатлению от Чеховского. Уверен, что Миля никогда не имела любовников, так мне говорила Светка, так, наверное, и было.
Дочь они обожали, теряли голову, заласкивали ее, все свободное время проводили с ней и отправляли спать, даже в детском возрасте, не раньше, чем сами шли в спальню. В выходной день Светка бежала утром в родительскую постель, влезала под одеяло, мурлыкала под лайковыми руками Мили и жесткими пальцами отца. К четырнадцати годам она их ненавидела. Но к этому времени уже висели на гвоздях в коридоре — этой домашней галерее памяти — и детская ванночка для купания, и дамский велосипед, а под ними, в сундуке, пылились письма, Пруст, заодно с фотографиями того утраченного времени…
Всю войну Чеховский провел дивизионным хирургом, был в Берлине, вернулся оттуда с чем уходил. Поцеловал запястье жены, потом посмотрел на нее, схватил цепкими, даже в этот момент не дрогнувшими руками и тут же в прихожей опустил на пол. Но Миля привыкла принимать ванну, облачаться в телесных тонов ночную сорочку, чтобы хрустели простыни, а главное, чтобы страсть ничем не проявляла себя, покорная благопристойности…
С той поры отношения супругов стали гораздо суше, корректней, что, впрочем, исключало и перепады в них…
Когда вскрылось наследство Милиных родителей, Чеховский мельком глянул на фарфор, карельскую березу, ковры и повелел все сразу же отвезти в комиссионный магазин. Миля не возражала, не спросила даже, почему он так поступает. А двадцать лет спустя Светка бегала по комиссионкам в поисках антиквариата для своей новой квартирки. Ей казалось, что она станет другим человеком в этом облупленном великолепии «маркетри» и варшавских «булей», что вернет себе родовое прошлое, в котором ни часу не жила…