— Короче говоря, на вас крепко рассчитываем, — не очень-то церемонится главный, которого увещевательная преамбула, по-видимому, уже утомила. — Мы ведь следим за вами, хоть вам это, может быть, и не слишком заметно. Давно следим и за творчеством, как говорится, и за спичами на летучках. — По одному ему ведомому соображению ума, вероятно, в силу приближения решающего момента сегодняшней нашей встречи, Павел Филиппович вновь обращается ко мне вполне официально: — Вы мужчина серьезный, комплименты, я думаю, вам вряд ли нужны, что вам сказать? Я когда из Твери в Москву перебрался, в «Крестьянскую газету» попал, на Воздвиженке, так там знаете какие люди работали? Причем не в главной редакции, там уж само собою, а что называется в среднем звене. Редактором отдела информации был, к примеру, Григорий Кременецкий, участник Циммервальдской конференции, не больше, не меньше — на четырех языках говорил и писал, Маркса в подлиннике конспектировал, Гегеля, Прудона. Вот и я имею мечту видеть у себя в газете компетентных людей. Делу необходимых, а не мне лично приятных. С лично приятными я в крайнем случае коньяку выпью. На досуге.
— Так ведь я Маркса в подлиннике не читал, — признаюсь я, не подымая головы.
— Ничего, за тебя я уверен, что ты хотя бы с переводами знаком.
Тут Леонид Павлович вновь спешит на помощь шефу, желая наконец облечь в форму конкретного предложения интригующие его намеки и иносказания:
— Видите ли, Алеша, мы собираемся создать у нас новый отдел. Какого никогда еще здесь не было. По сути дела, он мыслится как ведущее подразделение всей редакции. Ее, если хотите, мозговой центр. Генератор идей. Он полностью высвобождается от всей нашей текучки, суеты и мелкой злобы дня. Его задачи стратегические. Пора уже позволить себе такую роскошь. Не догонять явление, а предвидеть его. Даже, я бы сказал, предчувствовать. Вычленять из сплошной массы ежедневных дел, из непрерывного этого потока, наиболее перспективные направления для творческих усилий. Распознавать проблемы прежде, нежели они успеют назреть и превратиться в объективные трудности, которых нам и без того хватает. Естественно, для такой роли нам не просто добросовестные работники требуются, но люди, как бы это сказать, с обостренным социальным чувством. С особым, что ли, устройством глаза, зоркого ко многим незаметным, подводным процессам бытия. — От связности своих слов, от округлых, почти научно точных и в то же время ничуть не бездушных, почти изящных формулировок Леонид Павлович испытывает зримое удовлетворение, помноженное к тому же на постоянный дух доброжелательства и убедительности, без которых немыслим для него современный руководящий стиль. — Ну, и, разумеется, не праздного любопытства ради намерены мы угадывать болевые точки действительности, а с тем, чтобы приковать к ним внимание общества. Проблема не должна уходить в песок обывательских сплетен и болтовни, ее необходимо превратить в объект изучения и дискуссий. На самом высоком и ответственном уровне. Не знаю, существует ли для газетчика более благодатная миссия? С любой точки зрения. Не исключая и честолюбия, всякому творческому человеку свойственного. К тому же, что скрывать, перспективы в этой работе открываются весьма широкие. Весьма.