Больше всех потрясен редакторской речью Валерий Ефимович, он даже поддакивать внутренне, согласно кивать головой забыл, так подавляюще сложна оказалась для него эта эмоциональная аргументация. Эти мгновенные переходы от иронии к пафосу, это опасное соседство насмешливых междометий и почти официальных терминов. «Я все ж таки не привык к таким выражениям», — обиженно произносит он обычно, когда слышит подобные фигуры речи от кого-либо из сотрудников.
— Ну и ладно, — совершенно деловым, будничным тоном произносит редактор, — пофилософствовали — и будет. Ближе к делу. Я прочитал ваши сочинения из пробега, уж и не знаю, как их назвать, очерки, или репортажи, или, может быть, эссе, очень любят теперь это слово, как что ни в какие ворота не лезет, значит, эссе, ни строки сократить нельзя. Ну, что сказать?.. Весомая вещь, настоящая, — в большой своей ладони главный держит несколько мгновений мою рукопись, будто бы и впрямь пробуя ее на вес, — хлеб, не хлеб, а на запчасть тянет, тоже немалое дело. Будем печатать. Прямо на будущей неделе. Я бы даже рубрику на твоем месте какую-нибудь завлекательную изобрел, подумай, время еще есть. А сейчас о другом. О том, ради чего тебя и позвали. Ну что, Леонид Павлович, может быть, вы объясните растущему дарованию?
— С удовольствием. — Леня, кажется, давно уже желал бы перехватить подачу, подозревая, что мрачное редакторское зубоскальство хоть кого способно сбить с толку и обескуражить. — Алеша, вы заметили, вероятно, что в нашей редакции… как бы это сказать… происходят некоторые перемены? Или еще не огляделись после возвращения?
— Огляделся, — вздыхаю я.
— Я так и думал. — Леня свойски улыбается, как товарищ товарищу. — Так вот это лишь начало той коренной перестройки, необходимость которой все мы давно ощущали, не правда ли? Которая, можно сказать, для всех сделалась насущной потребностью. Если, конечно, мы и впрямь намерены, как выразился сейчас Павел Филиппович, приравнять наше дело к тем важнейшим свершениям, какими живет страна. А ведь иначе и быть не может, не так ли? — В мужественном Ленином голосе преобладает благожелательная интонация, ничего мне не навязывающая, боже упаси, просто приглашающая к участию в совместных нелегких поисках истины. — Меньше всего хотелось бы, чтобы задуманная нами перестройка совершалась формально, механическими сокращениями, и приглашением варягов здесь не обойдешься. Хотя и такие средства не исключены, сами понимаете, нужна новая кровь. Однако новая по существу, по составу, по группе, а не по тому внешнему признаку, что привезли ее из другого места. Вы со мной согласны? Мы пришли к выводу, что у нас, как и в любом другом производстве, важнее всего отыскать внутренние резервы.