– Мы вообще никогда не были на вашей земле, – возразил Бонгани, не рискнув повторить свое умозаключение о принадлежности всей территории Борсханы государству, а не отдельным племенам. – Мы впервые пришли сюда, и с добрыми намерениями. Возможно, те злодеяния, о которых вы говорите, совершили другие люди! Ведь это было очень давно!
– Да, очень давно, племя стояло тогда ниже по реке, – старец кивнул. – Но Маоли помнит все. И не дает нам забыть ни хороших, ни плохих поступков…
В это время со стороны околицы послышался какой-то странный шум: что-то вроде шлепанья огромных босых ног, посвистываний, каких-то команд, произносимых детскими голосами…
Изумленные гости увидели, как из ведущего к реке переулка, загребая землю когтистыми лапами и шлепая огромными пилообразными хвостами, выползла колонна из нескольких десятков серо-зеленых крокодилов! Это была именно организованная колонна, а не просто стадо вынырнувших из Кванзы земноводных! Упорядоченное движение им придавали окружившие рептилий серые мальчишки, лет десяти – двенадцати, с помощью длинных тонких палок и повелительных фраз на непонятном языке. Кира вспомнила, что когда гостила у тетки в деревне, так вели в конце дня с пастбища свиней, баранов, коз, коров, гусей… И направляли их в нужном направлении такие же мальчишки, только хворостины у них были потоньше…
– Что это?! – спросил Бонгани, попятившись и непроизвольно потянувшись к кобуре, но вождь сделал запрещающий жест, и он отдернул руку.
– Вам кроки не угрожают, – пояснил он. – Просто часть нашей рыбы испортилась, и дети ведут их кормить…
– А почему не бросить испорченную рыбу в Кванзу?
– Потому что тогда в воде и начнутся болезни, о которых вы говорили, – буднично пояснил жрец.
– А кроки вас слушаются? – изумился Бонгани.
– Конечно! – кивнул старец с той же обыденностью, как российский селянин подтвердил бы, что его слушается дворовая собака.
– Это очень интересно, – растерянно сказал Бонгани. Он потерял свою обычную уверенность и невозмутимость. – Скажите, а у вас часто находят глаза Юки?
– Да, Кванза благосклонна к нашему народу. Только уносить их из джунглей нельзя. Мы отдаем их Маоле.
– Мы тоже принесли дары твоему народу и Маоле, – Бонгани сделал знак амбунду, те вынули из рюкзаков бутылку рома, зажигалки, мясные консервы, несколько пачек дешевых сигарет, упаковку бинтов и ваты, марганец, обеззараживающие таблетки, антибиотики и круг копченой колбасы.
Подарки положили у ног вождя. Тот принял подношение благосклонно: поблагодарил и даже обозначил легкий поклон. Но не притронулся ни к чему, да и другие туземцы особого интереса к дарам не проявили. Бонгани расценил такую сдержанность как не очень хороший знак. Это если предельно смягчать ситуацию.