В это время что-то изменилось. Жрец все еще бормотал, напевал и щелкал языком, но появился новый звук. Странный звук – как будто что-то тяжёлое тащили по каменному полу. Кира увидела какое-то шевеление в противоположном от входа углу, потом звук волочения из желоба и еще какие-то звуки – тн-тннн-тннн: как будто водят мокрым пальцем по краю бокала с вином, и получается тонкая, завораживающая мелодия. Правда, сейчас мелодия была грубой и настойчивой – как будто гигантский каменный перст водил по краю стоящей рядом с постаментом каменной чаши. Однако она все равно завораживала, пугала и вводила в оцепенение. Но что за существо производит эти звуки?!
В следующую минуту Кира с ужасом поняла, что в помещении находится огромная змея! Она была толще двух телеграфных столбов – тяжелое серо-зеленое чудовище довольно быстро ползло по окружающему зал желобу. Поднятая голова была обращена к горстке людей, которые шарахнулись от нее ближе к постаменту, но огромная рептилия не обращала на них внимания. Она завершила круг, заполнив весь желоб, и оказалось, что выход практически закрыт: чудовище перекрыло выход и теперь, чтобы покинуть помещение, требовалось протиснуться между змеёй и верхней частью двери. Они были заперты и находились в полной воле ужасной хозяйки лучшего дома в деревне Самаки-Рофу, но дом этот был создан не для людей!
Кире стало нехорошо, но только на какое-то мгновенье, потом страх сменило странное безразличие. В это время огромная, размером с крупную собаку, голова змеи оказалась на постаменте. Жрец стоял совсем рядом с ней, но не отстранялся, а что-то тихо говорил или напевал, притопывая в такт самому себе. Казалось, что он разговаривает с рептилией и она его слушает. Кира увидела, что Жак потянулся к пистолету, положил на него руку, но не доставал, а шарил ладонью вокруг, будто пытался его нащупать. Бонгани тоже хотел вытащить оружие и трогал его рукой, но не находил.
Все стояли полукругом в каком-то оцепенении. Судя по состоянию людей, они находились под воздействием гипноза. Ничем иным нельзя было объяснить ненормальное спокойствие и неестественное послушание в столь чудовищных и угрожающих обстоятельствах. Даже жрец замолчал и изображал готовность выполнять приказы Маолы, как бы она их ни отдавала и чего бы от него ни требовала.
Маоли подняла голову и внимательно смотрела на собравшихся. Кира вспомнила рассказ отца, как он встретился в джунглях с такой тварью. Чтобы дочь представила, какая она огромная, он сравнил её голову с собачьей. Но голова Маолы, сама по себе, была размером с питбуля целиком! А глаза – размером с блюдца. Огромные жёлто-зелёные чайные блюдца, с пульсирующим вертикальным зрачком… Взгляд, как будто осмысленный: казалось, она одновременно видит всех и даже чувствует, о чём каждый думает.