Пользуясь господством в воздухе, немцы вели тщательную авиаразведку. О противостоящей им советской группировке им было известно почти все. Манштейн, получивший в свое распоряжение четвертый воздушный флот Рихтгофена и подтянувший к Феодосии значительные силы тяжелой артиллерии, планировал на начальном этапе операции выжать из данных разведки все, что можно.
Стремясь прорваться вглубь Крыма, генерал-лейтенант Козлов сосредоточил две трети своих войск на северном участке фронта, примыкавшем к берегу Азовского моря. Южный участок занимали относительно слабые силы, прикрывавшие Феодосию и не предпринимавшие активных наступательных действий. Командование Крымского фронта считало, что наступать вдоль берега Черного моря немцы не рискнут, опасаясь тяжелых орудий кораблей Черноморского флота, однако Манштейн рассудил иначе. Он решил воспользоваться относительной слабостью южного участка советского фронта и добиться успеха, используя эффект внезапности, основанный на том, что удара на юге русские не ждут.
Имея в распоряжении только одну танковую дивизию, немецкий командующий решил не дробить свой танковый кулак на части, а использовать стратегию, в миниатюре повторяющую его план по захвату Франции — пробить советскую оборону на слабом участке и развернуться на север, чтобы ударить танками во фланг и тыл более сильной группировке советских войск, перехватывая ее линии снабжения и громя тылы. План был неплох и, честно говоря, имел все шансы на успех, так что если я хотел предотвратить нависшую над Крымским фронтом катастрофу, мне следовало действовать без промедления.
К моменту моего появления в штабе фронта, там уже несколько часов происходила форсированная накачка командного состава. Мехлис, не встречая достойного сопротивления, разъяснял Козлову и его подчиненным суть и смысл воинского долга, всячески порицая их за нерешительность перед лицом противника и неспособность нанести сокрушительный удар всеми имеющимися силами. Дело явно шло к срочной подготовке нового наступления, и, судя по лицам генералов, они уже смирились с неизбежным.
Увидев меня, Мехлис не смог сдержать досаду. Своим прибытием я, похоже, обломал ему пылкую речь на морально-политическую тему, к которой он уже собирался перейти от чисто военных вопросов. Однако, пришлось товарищу армейскому комиссару представить меня командованию фронта и даже уступить слово, поскольку я только что вернулся из разведрейда с новыми данными.
— Ну что ж, товарищи командиры, мое видение ситуации вы, я полагаю, уяснили, — Мехлис слегка прищурился и обвел собравшихся пронзительным взглядом. — А теперь генерал-майор Нагулин в деталях разъяснит вам, как и где вы будете наступать и в какие сроки вы должны прорвать фронт и выйти в степные районы Крыма.