Я уже подробно описала, как в ходе моего второго срока на посту премьер-министра определенные вредоносные черты и тенденции в Европейском сообществе начали становиться очевидными. Вопреки всем очевидным преимуществам в виде бюджетной компенсации Британии и движения в сторону общего – или «единого» – рынка, должна была быть сформирована новая, гораздо более амбициозная в вопросах полномочий комиссия, что было шагом в сторону бюрократических, а не рыночных решений экономических проблем и возрождения франко-германской оси с собственной скрытой федералистской и протекционистской программой. Пока, однако, полные последствия этого были неясны даже мне, все также скептически настроенной по отношению к перспективам не-британского сочетания высокой риторики и политики «казенного пирога», которую представляло собой европейское искусство государственного управления.
Справедливо будет сказать, что с начала 1988 года повестка дня в Европе стала принимать все более нежелательную форму. Она также все больше отличалась о того, к чему стремилось международное сообщество.
На саммите G7 в Торонто в июне 1988 года у меня состоялась часовая встреча с канцлером Колем. Большая ее часть была посвящена предстоящему саммиту в Ганновере. Канцлер Коль при поддержке министерства финансов Германии и Бундесбанка, казалось, склонялся в сторону комиссии центральных банков, нежели в сторону экспертов – как хотели французы и министр иностранных дел Германии Ганс-Дитрих Геншер, – в вопросе доклада по EMU. Я приветствовала это. Но я вновь напомнила о своей несгибаемой враждебности в отношении перспективы Европейского центрального банка. К этому моменту я начинала признавать, что шанс остановить формирование комиссии стремительно ускользает; но я намеревалась попытаться минимизировать урон, который она нанесет. Мне также пришлось признать, что мы застряли с Делором в роли президента комиссии еще на два года, поскольку кандидат, которого я предпочла бы видеть на этом посту, Рууд Лубберс, не продержался, и Франция с Германией поддержали Делора. (В итоге я махнула на все рукой и сама выступила за Делора.)
Совет в Ганновере оказался довольно дискуссионным, с хорошей долей юмора. Самая важная дискуссия произошла в первый вечер за ужином. Жак Делор открыл дискуссию по EMU. Канцлер Коль предложил, чтобы под председательством мистера Делора была сформирована комиссия глав центральных банков и нескольких сторонних представителей. В последовавшей за этим дискуссии большинство глав правительств потребовали, чтобы доклад сосредоточился на Европейском центральном банке. Пол Шлютер, премьер-министр Дании, выступил против, и я твердо его поддержала. Мы преуспели – упоминание центрального банка было удалено из документа. Группе Делора предстояло выступить с отчетом на Европейском совете в июне 1989 года – т. е. через год.