— Если только у него не будет полномочий, — пробормотала Инира, поднимаясь по лестнице, которая снова начала кружиться под ее взглядом.
— У него их нет, — раздраженно отозвался Приаш из-за спины.
— С чего вы взяли?
— Иначе он давно бы их применил, — фыркнул мужчина. — Инире.
Она зябко повела плечами на его оклик, но не остановилась. Виктор со вздохом продолжил путь. — Это опасно, вы понимаете? Я понятия не имею, что может сказать Оноре, когда увидит вас. Мы даже толком не знаем, почему заклятье поменяло полярность…
— Вот, наконец, и узнаем, — прошептала Инира, выходя в коридор, где уже топтался дознаватель, ожидая их. Знакомая уже дверь обзавелась железным замком на цепи и она подавила внутреннюю дрожь, вспомнив, в каком состоянии видела льера в последний раз.
— Вы готовы? — Ле-Вант, разом отбросив показную любезность и светский тон, стал предельно серьезен. Приаш молча маячил позади нее, готовый в любую секунду оттащить от двери.
Инира неуверенно кивнула.
— Я буду рядом, он сидит на цепи, поэтому ничего не бойтесь, — предупредил дьер. — И главное, не подходите близко. Задавать вопросы буду я, от вас требуется только присутствие, все понятно?
Она кивнула, сжав пальцы в кулаки и впившись ногтями в ладони. То, что находилось за этой дверью выходило далеко за рамки обычного. То, что они с Приашем сделали, что вернули к жизни — немыслимо, невозможно. Даже с точки зрения магии — но Дары не имеют границ.
Звякнул замок, скрипнула приоткрытая дверь, выпуская наружу странные, нечеловеческие звуки — было похоже, что внутри находится раненое животное, загнанное в ловушку, беспомощное… Инира машинально отшатнулась назад, налетела на Приаша, который, вопреки обыкновению, ее поддержал.
— Если вы передумали…
— Поздно, — отрезал, не оборачиваясь, дознаватель, входя с факелом в темный провал двери. Они шагнули следом.
Она не сразу увидела его. В пустом помещении было не так много места для них троих, середину комнаты по диагонали перегораживал стол с накрытым белой тряпицей подносом и два стула при нем, а в дальнем, самом темном, углу лежала груда тряпья. Едва они открыли двери, как в нос ударил омерзительный запах — так пахли канавы в районе бедняков в Имретоне. Все нечистоты города стекались туда и копились годами. Инира, зажав нос и сощурив слезящиеся глаза растерянно перевела взгляд на Приаша, тот выгнул бровь, словно говоря: «я предупреждал».
— Льер Оноре, вы меня слышите? — пробно обратился Ле-Вант, двинувшись к темному углу с факелом. Только теперь, в его неверном свете, она увидела человека — худого до такой степени, что, казалось, были видны все его кости, грязного, с воспаленной кожей, покрытого струпьями и собственными испражнениями. Он был мало похож на человека и еще меньше ощущал себя им — в затянутых беспрерывно текущими слезами глазах не было разума, лишь паника и какое-то безумное, безграничное одиночество.