Судья, чего и следовало ожидать, действительно сказал, что трех раз более чем достаточно, чтобы прокуратура заполучила доказательства, которые должны были быть в ее распоряжении еще три месяца назад. Он прикрикнул на меня за то, что я был не в состоянии хоть как-то объяснить, почему у меня на руках по-прежнему нет ничего от Эми или из больницы. Он высмеял ту жалкую служебную записку, которую я был вынужден прочитать в суде вслух:
– Значит, полицейский пришел к потерпевшей, спросил, готова ли она дать показания, а получив от нее утвердительный ответ, этот полицейский просто развернулся и ушел, так? Я вас правильно понимаю?
Он и правда сказал, что прокуратура не заслуживает очередного переноса слушаний. А еще он сказал, что защита имеет полное право – что она и сделала – потребовать от суда рассмотреть свое ходатайство сегодня и снять все обвинения.
Тем не менее, может быть, потому что он, как и я, прочитал сводку MG5 и сформированный за годы работы внутренний инстинкт подсказал ему, что описанное в ней заслуживает наказания. Или же потому, что увидел предыдущие судимости Роба, в которых страница за страницей описывались случаи насилия – как правило, по отношению к женщинам, – а также услышал от меня истории про то, как полицию многократно вызывали по адресу проживания Эми, где полицейские находили ее плачущей и в синяках, при этом настаивающей, что ударилась о дверной косяк; а также потому, что знал: в чем бы ни было повинно государство, эта женщина была беззащитной и отчаянно нуждалась в помощи, за которой наконец и к государству обратилась, и она не должна расплачиваться за некомпетентность наших государственных органов. А может быть, и вовсе по какой-то совершенно другой причине, но он все-таки удовлетворил мое спорное, безнадежное ходатайство о переносе слушаний. Он дал мне семь дней, предупредив, что если на следующей неделе в это же время я явлюсь в суд без доказательств, то он будет вынужден закрыть дело. Последний шанс. У нас есть готовый дать показания потерпевший. Есть полиция, которая знает, где она живет. Не нужно быть особо одаренным, чтобы все сложить. Семь дней.
Вернувшись в тот вечер в контору, я составил очередное, полностью повторяющее первое, письмо в прокуратуру, описав историю дела и подчеркнув чрезвычайную значимость получения этих чертовых доказательств. Меган на месте не было, а напечатанный в предоставленных мне бумагах электронный адрес, как обычно, содержал неуловимую ошибку, из-за которой все отправленные мною письма возвращались назад недоставленными, так что моим единственным шансом было отправить письмо дежурному служащему и дежурному адвокату. На звонок дежурному адвокату так никто, даже автоответчик, и не отреагировал, так что мне пришлось довериться отметке «прочитано», пришедшей на мой электронный ящик, как гарантии того, что мое послание было получено и попало в систему. Все, что мне теперь оставалось, – это лишь ждать.