Внутри дом оказался перегорожен на две части тусклой занавесью. Одна – кухня с печью, на которой даже сейчас кипели и скворчали котелки, уже начинавшие источать прогорклое зловоние и дым. Похоже, схватки застали хозяйку прямо за готовкой.
А из второй части раздавались глухие женские стоны, будто бедняга пыталась заглушить боль подушкой или закусив собственные губы.
Подойдя к печи, я магией погасила огонь, боясь, как бы не случилось пожара, а после поспешила к женщине – по-прежнему не представляя, что буду с ней делать.
Роженица обнаружилась сидящей на полу, привалившись спиной к лавке. Скромная кровать, сбитая из досок, стояла в стороне у стены, и, казалось, женщина с гигантским животом попросту не сумела до нее добраться, потому что…
– Вы что, несли воду? – вырвалось у меня, когда я подскочила к женщине, все еще пытавшейся подняться самой и поднять стоящее рядом с ней ведро с водой. – С ума сошли?
– Нужно нагреть, – прошептала она, фокусируя на мне удивленный взгляд. – Святая?!
– Если бы, – пробурчала я, помогая женщине подняться и доводя ее до кровати. – На кой черт вам понадобилось это ведро…
– Так малыша искупать, коли родится, – всхлипнула она, со всем упрямством не желая лежать на кровати и пытаясь с нее уйти обратно на пол.
– Да лежите вы, – не понимая, откуда столько глупости, почти рявкнула я. – Зачем вы это делаете?
– Так белье жалко, запачкаю. Стирать потом сложно, а новых взять негде. На полу оно проще, – женщина цеплялась за мои руки от боли, а у меня глаза становились квадратными от такой логики.
Что ж за жизнь у нее такая, если даже в подобный момент боли и испытания она думала о простынях, стирке и бог весть еще о чем, кроме здоровья малыша.
Даже моих знаний в этом непонятном деле хватало для понимания, что грязный пол – не лучшее место для родов.
– Я запрещаю вам лежать на полу, – не выдержала я, решив припечатать авторитетом. – И воду сама нагрею…
– Но муж ругать будет… – пыталась спорить женщина, постоянно прерываясь на попытки отдышаться.
– От церкви отлучу, – пригрозила я. – Пусть только слово скажет! Как вас зовут?
– Мирта, – рассеянно отозвалась крестьянка, хватаясь за огромный живот. – Вы же поможете мне?
Весь ее лоб был уже покрыт испариной, да и сама она кривилась и вскрикивала так часто, что интуиция четко подсказала мне – не успеет акушерка. Ой, не успеет.
– Мирта, – я постаралась успокоиться сама и успокоить ее. – Лучше скажите, как себя чувствуете?
– Больно, – призналась она. – Кажется, ребенок идет уже…
У меня аж руки похолодели…
– А может, он еще немного подождет? – будто прося женщину повременить, выдала я. – Мы послали за акушеркой в город… – Господи, помоги! И мне, и ей.