Я поджала губы. Вот же проницательный гаденыш. Вряд ли он видел меня насквозь, но суть все же уловил. Денег у меня не было.
– Отправьте кого-нибудь за ростовщиком-оценщиком в ломбард. Пусть явится ко мне, – попросила я. – А также за магом-целителем. После этого вы получите свои деньги, обещаю.
Немного посомневавшись, хозяин все же удалился, и мне оставалось верить, что он исполнит мою просьбу.
Время потекло медленно и мучительно. Сняв обувь, я рассмотрела травмированную ногу – чуть опухшую и покрасневшую.
– Лишь бы ничего серьезного, – поморщилась я, надеясь на лучшее и на то, что уже вечером продолжу свой путь.
Промедление казалось подобным смерти, но примерно через час в мои двери постучались:
– Войдите! – произнесла я, и в комнату заглянул сухонький худой старичок.
На его голове поблескивала идеально гладкая лысина, а на длинном носу красовалось золоченое пенсне.
– Доброго дня, преподобная, – поздоровался он. – Признаться, я был удивлен, когда узнал, что меня, ростовщика, представителя столь презренного верой дела, позвала сама преподобная.
– Обстоятельства так сложились, – кивнула я. – Присаживайтесь, господин…
Я вопросительно вскинула бровь.
– Салазар, – представился старик.
– Отлично, господин Салазар, – выдохнула я. – У меня есть что вам предложить.
Старик аккуратно запер за собой двери на щеколды и сел на единственный стул в номере, выжидательно гладя на меня.
– И что же это?
– Мой крест, – ответила я, протягивая жемчужные четки и распятие.
Глаза старика округлялись по мере приближения украшения к его лицу. Он, будто загипнотизированная кобра, застыл, а после рывком придвинул к крест к себе.
«Ростовщик не должен показывать интереса к товару, чтобы сбить цену», - мелькнуло у меня в голове, но Салазар так жадно разглядывал четки и россыпь бриллиантов на кресте, что я даже неуютно поежилась.
– Преподобная, вы уверены, что хотите его продать? – с тихим придыханием спросил старик, рождая во мне чувство, что я чего-то не знаю об украшении.
– Уверена, – ответила я, не имея другого выбора. – А что, собственно, вас так смущает?
Салазар поднял на меня голову, блеснули стекла очков, и на его лице появилось подозрительно выражение:
– Можно ли поинтересоваться у преподобной, а законно ли к ней попал такой крест?
– Он мой! – припечатала я, не желая отступать от легенды ни на шаг. – Если не верите, взгляните на мои документы.
Я протянула старику бумаги, подтверждающие статус аббатисы.
– И я еще вернусь за крестом, – откровенно соврала я. – Выкуплю его обратно.
Ростовщик вцепился в бумаги, бледнея по мере их прочтения.