+ + +
Напишу здесь о разговорах с митрополитом Иларионом, первоиерархом Русской Зарубежной Церкви. Ему два раза звонил перед выездом на Афон (отцу Рафаилу тоже звонил тогда дважды). Митрополит Иларион, как и батюшка, благословил ехать. Два раза звонил владыке уже с Афона. Он рад, что я на Святой Горе, благословляет здесь пребывать, говорит своим добрым голосом: «Это очень хорошо, отец Всеволод».
Митрополит Иларион спрашивал, где я на Афоне. Я рассказывал. Он помнит житие старца Илариона Грузина, которое впервые было издано в Джорданвилле, и потому владыке понравилось, что я обретаюсь недалеко от пещеры этого подвижника.
Митрополит поинтересовался, какое моё впечатление от монашеской жизни на Афоне. Я сказал (просто выпалил радостно) про второе дыхание монашеской жизни. Он утвердительно сказал, что Господь привёл меня на Афон, а я подхватил его мысль и подтвердил, что сам бы я, к сожалению, не приехал.
После владыкиных благословений и добрых пожеланий, да и просто человеческого сочувствия, очень светло на сердце. Дай Бог ему всего доброго и спасения души.
19:28
Часть братии Ипатьевской келлии вернулась. Я временно живу у них, в келье отсутствующего отца Давида, так как в моей каливе печка разобрана (завтра, Бог даст, соберём). Зато в гостях я жарко натопил. Красноватый огонь уютно просвечивает через стекло печной дверцы. Стол тут завален книгами отца Давида и моими, поэтому пишу, используя вместо стола, кровать. Она жёсткая и весьма высокая. Пишу, почти как в XIX веке писали, стоя у конторки.
Итак, клонится на запад 29-е ноября 2010 года. Сегодня ровно месяц, как я, по милости Божией, на Афоне. Вчера написал об этом стихотворение «Первый месяц вечности».
Что сказать?
Хочется в благоговении молчать. Даже дышать громко страшно, дабы не спугнуть тихую светлопокаянную радость пустыни. После всего, открывшегося здесь, после этого откровения афонской пустыни, а по сути, Богооткровения, хочется, чтобы так было всегда. Понимаю, что на земле всегда так быть не может. Благодарю Бога за то, что это было и есть. Надеюсь, навсегда запечатлею откровение пустыни в памяти и жизни сердца. Можно теперь этим жить. Пусть будет всё по воле Божией.
+ + +
А тем временем жизнь в пустыне идёт своим чередом.
Сегодня мы с отцом Памвой (главным образом он, а я лишь на подхвате) утеплили потолок и дверь моей каливы, прибили самодельные полки. Уже представляю, как на центральную полку поставлю икону Царицы Небесной «Сладкое лобзание».
Дело движется. Если Бог благословит, а дождь и другие обстоятельства не помешают, завтра-послезавтра закончим ремонт.