22:10
Какая тишина. Второй день. Звенящая. Сегодня ещё более, чем вчера. Слушал Валаамское пение (дали послушать запись). Не смотря на то, что пение нравится, захотелось снять поскорее наушники, чтобы слушать тишину.
На дворе чёрная ночь. Луны не видно. А звёзды, хотя и яркие, не освещают эту южную темень. Дал бы Бог посмотреть, какие здесь летом звёзды...
С воодушевлением и горячим чувством читаю Святое Евангелие. Хочется больше и глубже знать свою веру. Особенно её истоки и основание. Впечатлили и ожили для меня слова Господа Иисуса Христа: «Сын Человеческий пришёл не губить души человеческие, а спасать» (Лук. 9, 56).
Как это мудро и прекрасно!
18:45
Надо же! Оказывается, когда восходит над морем луна, с моей горной террасы открывается вид, как на картине Архипа Куинджи «Лунная ночь на Днепре».
Толи раньше луна пряталась, то ли был невнимателен, но сегодня, когда стемнело, открылся этот дивный вид: лунная серебристая дорожка на мирной, недвижной глади воды. Вверху посередине неба — яркая луна. Как это характерно для нашей мягкой, певучей, умиротворённой, славянской и русской природы. Часто ли на Афоне такой ночной вид? Как бы то ни было — паки и паки — слава Богу за всё!
Здесь какой уж день стоит тишь, «оглушившая» меня после предшествующих жёстких ветров. Просто — тишина тишины.
+ + +
Звонил отцу Рафаилу. Он в день святой великомученицы Екатерины молился в её монастыре на Синае. А мы, Бог даст, завтра в пять утра пойдём на службу в русскую келлию на Кераси. Сейчас эту келлию обжил русский монах Силуан.
Очень надеюсь утром исповедоваться. Служить и исповедовать будет наш собрат отец Евфимий. Душа просит и радуется такой возможности. На службу в храм я попаду в первый раз после 31 октября. Дай-то Бог.
+ + +
Прошёл всего час. Сейчас 19:40. А такое впечатление, что глубокая-глубокая ночь. Ни огонька вокруг. И луна моя ушла, и пейзаж Куинджи исчез, видимо до завтра. Как это быстро на юге, совсем не так, как в России.
Но ничего. У меня в келье мирно потрескивает печка, поблескивает через стекло дверцы золотистый огонь. Играет тихонько византийское пасхальное пение. Лампада теплится тёмно-тёпло-красным перед «Сладким лобзанием» и другими иконами. Здесь же, в фимиамнице, афонский ладан тает и курится на угольке, взятом из печки. Чётки сроднились с рукой и стали, как её часть, как её продолжение. Сроднилась бы так душа с молитвой!
Сейчас запишу на чистовик восемь новых стихов, созданных с Божией помощью за два последних дня. Потом чтение святых отцов, молитва и нужно лечь спать пораньше, чтобы встать на службу.