Во время же нынешнего трёхнедельного жития с отцом Рафаилом, на одной из исповедей, я напомнил духовнику всю историю с начала, закончив тем, что я очень рад, что у меня пустынь «Сладкое лобзание», но как же «Споручница грешных»? На что отец Рафаил сходу уверенно сказал про обретённую мной келейную икону Богородицы «Сладкое лобзание»: «Она и будет тебе Споручницей грешных».
Вот дар рассуждения и простота истинной мудрости. Всё так чётко встало на свои места.
Батюшка потом внимательно смотрел фотографии новообретённой иконы. Я указал на следы огня, свидетельствующие, что икона горела, но не сгорела. Отец Рафаил назвал икону Чудотворной и (письменно) благословил молиться Матери Божией, именуя этот образ «Сладкое лобзание — Споручница грешных». С умилением глядя на святой образ, он ещё пояснил: «Это очень точно определяет Матерь Божию. Сладкое лобзание — это любовь к Богу, а Споручница грешных — любовь к людям».
Так возникло новое наименование сего чудотворного образа Богоматери и окончательно утвердилось название моей пустыньки «Сладкое лобзание — Споручница грешных».
+ + +
Отец Рафаил интересно и глубоко говорит об иконах. Тут его опыт иконописца усиливается опытом молитвенника. Он объяснил, что, когда Божия Матерь изображается не смотрящей в глаза зрителю (а таких образов большинство) — это значит, что Она кротко отводит глаза от мира, смотрит в Себя, смиренно созерцает Одного только Бога.
Подумалось, что исихасты также стремятся отвести мысленный взор от мирских воспоминаний и новостей, самососредоточиться, каяться в своих грехах, просить помощи Свыше и в смиренной молитве созерцать Бога, ибо Царствие Божие — внутри нас.
18:00
Пустынь «Сладкое лобзание — Споручница грешных» на Катунаках. Понедельник Страстной седмицы.
Я дома. Приехав из ущелья Трёх Братьев несколько дней назад, любовался своей пустынькой и твердил неустанно: «Господи, как хорошо с Тобой».
На Афоне чувство «дома» везде, это ведь единый Сад Богородицы, но особенно в том заветном уголке Сада, где сподобляешься жить.
Правда, один собрат, живущий неподалёку, заметил мне по причине трёхнедельного отсутствия: «Ну что, тяжело жить в алтаре Святой Горы?! Многие, кто здесь живут, периодически бегают в притвор Святой Горы». Он имел ввиду, что начало полуострова (где и ущелье Трёх Братьев) — притвор, а непосредственно сама гора Афон — алтарь.
Задумаешься... В каком святом месте Господь допускает жить. Здесь на каждом камне, можно сказать, сидел старец-исихаст и тянул чётку с молитвой Иисусовой. Но на Афоне везде легко и благодатно. Жил бы мой аввочка Рафаил на поднебесных Катунаках, я бы вообще не спускался вниз.