Мне казалось, что я действовал очень ловко.
С помощью трамвайного билета я добрался до Ужа и выкурил его из его логова. Но я оказался дураком — я его недооценил.
Конечно, я должен был сообразить, что он задаст себе те же вопросы, над которыми три дня ломал голову я. Почему судовладелец Свен Холм-Свенсен пришел к нему, почему скрыл свое настоящее имя? И прежде всего и самое главное — почему его убили?
Уж наверняка захочет получить ответы на эти вопросы. Но я недооценил его не в этом отношении — я понимал, что он проявит любопытство. Я недооценил его в другом очень важном отношении.
Уж почуял крупную дичь. А на след его навел я. Я, считавший себя таким умным, ловким и смелым, что не сомневался: все мальчишки из 5-го «английского» стали бы мной восхищаться.
Свена я спасти уже не мог. Но не вмешайся в дело Уж, убийца, быть может, ограничился бы одним убийством. А теперь получилось так, что мне пришлось пережить тот же кошмар во второй раз. Во второй раз пришлось мне стоять над убитым. А под конец я и сам чудом остался в живых.
И все же в конце концов мы нашли то, что искали.
Нашли человека, охваченного одной всепоглощающей страстью. Человека, который ради своей страсти готов был лгать, обманывать, красть, убивать — словом, совершать все грехи, помянутые в десяти заповедях. Все грехи до единого. Вот почему этот преступник был так страшен, так противоестественен и так бесчеловечен.
Я поехал домой на Хавсфьордсгате, поставил машину в гараж, поднялся на лифте наверх и заперся в моей по-летнему опустевшей квартире. Достойная пожилая особа, которая приходит помогать мне по хозяйству, после долгого сопротивления согласилась уехать в отпуск. Она убеждена, что в ее отсутствие я умираю с голода.
Обычно этого не случается, но, если бы она могла подглядывать за мной в эти последние дни, ее опасения подтвердились бы. Я сидел на диете, состоявшей в основном из кофе и сигарет и время от времени из яичницы-глазуньи. Да еще по вечерам я выпивал пару стаканов крепкого виски — от бессонницы.
Положив свой коричневый портфель на письменный стол, я вышел на балкон и закурил сигарету.
Передо мной тянулись рельсы железной дороги, за ними набережная, а дальше открывался вид на корабли-рестораны «Конген» и «Дроннинген». Лодок на воде было немного — день был слишком жаркий, сонный и тихий. Пробило еще только двенадцать. Пожалуй, не мешало бы перекусить, я ведь утром забыл позавтракать.
Проходя через комнату в кухню, я увидел свой коричневый портфель.
Я зажег огонь на плите и заглянул в кладовку. Потом погасил конфорку и вернулся в комнату. И снова увидел коричневый портфель.