— Как по-твоему, Карен способна себя защитить?
— Карен? — переспросил я. И у меня на мгновение привычно екнуло сердце. Карен — героиня баллады моей жизни, та, что любила другого, а вышла за третьего.
Она вышла за Эрика Холм-Свенсена, брата Свена.
— Карен, — повторил я. Карен я могу представить себе в любую минуту. И делаю это по нескольку раз в день. И всегда вижу ее в одной и той же определенной ситуации. Она сидит на заборе у нас в Бакке, уцепившись каблуками за поперечную перекладину. Густая белокурая прядь свисает на лоб, Карен смотрит на меня голубыми глазами чуть отчужденно.
— Разве мы не сможем остаться друзьями, Мартин? — спросила она тогда.
Друзьями? Что ж, такое бывает: кому-то приходится довольствоваться ролью друга. Вот и мне выпала эта роль.
— Ты слышишь, что я спрашиваю? — спросил Свен.
— Слышу, ты спросил, способна ли Карен себя защитить. У верен, что способна. А в чем дело? Ты что-то конкретное имеешь в виду? Чего-то опасаешься?
— Я думаю, ты неправ, — заметил он, уставившись в землю. — По-моему, она нуждается в защите.
— Но разве Эрик… ее муж не может защитить ее в случае необходимости?
— Эрик… — Свен не докончил фразы. Понять, что он имеет в виду, было совершенно невозможно.
И так же внезапно, как он остановился, он теперь подобрал свои клюшки и двинулся дальше. Что-то ему хотелось мне рассказать, но он не решался.
Я опять пошел за ним следом. Больше он ничего не сказал, и так, в молчании, мы доиграли раунд, дойдя до последней, восемнадцатой лунки.
Стало смеркаться. Я посмотрел на часы. Половина десятого.
Когда мы вернулись к зданию клуба, там стояла девушка. Она сделала нам знак рукой. Свен помахал в ответ. На мгновение мне почудилось, будто это Карен. Волосы у девушки были такие светлые, что в сумерках казались седыми. Вообще она выглядела именно так, как надлежит выглядеть девушке. На ней была белая блузка и длинные, узкие серые брючки, и фигура была идеально приспособлена к тому, чтобы исчезать в мужских объятиях. В этом смысле она вполне могла бы сойти за одну из рекламных красоток Свена.
Когда мы подошли к ней, она внезапно улыбнулась — улыбнулась краешком губ. Глаза у нее были большие, серые и серьезные, только в самой глубине притаился огонек, а высокий лоб над переносицей перерезала морщинка — похоже, она умела шевелить тем, что скрывалось в ее черепной коробке.
Сходство с гламурными красотками Свена оказалось поверхностным. Интересно, где Свен ее откопал?
— Я заждалась тебя, Свен, — сказала она с легкой досадой в голосе.
— Извини, Лиза. Это Мартин Бакке. А это, стало быть, Лиза. Фрекен Линд, — добавил он.