— Конечно, не будем мешать. Наука — разве не понимаем?.. Нельзя поинтересоваться, что за машинку такую испытываете?
— Да ничего мы не испытываем, — сказал Никола. — Недра ищем!
— Каки таки недра? — спросил другой, невзрачный человек с большим красным носом. — Эт чо за чудо, если не секрет?
— Да ничо, — сказал Никола. — Просто недра — это что в земле и что под землей…
— Не будем мешать, — сказал дедок, поклонившись слегка на манер нашего шефа.
— Идите, я тут побуду, — сказал им Никола и почему-то вздохнул. — Побуду тута.
Он сел, привалясь спиной к трухлявому пеньку, и вытянул ноги — протез при этом Никола умащивал на траве гораздо дольше.
Я сложил справку, вздохнул и надел наушники.
— Эй, — услышал я сквозь резиновые прокладки и обернулся. — Ну брось на минутку, брось на минутку, — заговорил Никола. — Одни ученые кругом, понял? А ты посиди с человеком, право дело!.. Ты посиди!
Я бросил на траву брезентовую куртку и прилег рядом.
День был теплый и солнечный.
В очень голубом небе недвижно висели белые с неяркими синеватыми тенями облака. Над вершинами берез неподалеку, над зелеными пиками елей стояла светлая тишина, только рядом в разбухающей от соков траве то там, то здесь путались и недовольно жужжали шмели.
— Вернуся я, наверно, в отряд, — сказал Никола, посматривая на меня так, словно ждал какого совета. — Вернуся. Чего тут зря ноги бить? А там меня уважают. Ведь уважают?
— Что ты, Коля, какой разговор! — сказал я к про себя добавил: «Фотографию обещали повесить на Доску лучших…»
Сказать, не сказать?..
А Никола посмотрел на меня печально и снова, как будто испытующе, проговорил медленно и осторожно:
— Фотографию вот… на доску… где самолучшие.
— Ну да, — обрадовался я, — фотографию… Я сам слышал.
— А чего мне здеся?
— Конечно, — вслед за ним рассудил и я. — Чего тут?
— Рус, сдавайся! — дурным голосом закричали рядом.
Мы с Николой повернули головы.
Держа лезвие у пояса и направив на нас топорище, со зверской рожей шагал к нам Нехорошев Юрка.
— Когда ты уже перебесисся? — осудил Никола. — Сдавайся ему… А по соплям?
— Вот тебя схороним, перебесюсь, — пообещал Юрка.
Я спросил:
— Зуб так и не нашел?
Юрка мотнул головой.
— Жалко. Шестьдесят, ты говорил?
— Да ну, ты придумал! — заорал Юрка. — Копейка ровно! Расплющил — и носи на здоровье! Хочешь, я тебе сделаю?
— Да ну, зачем?
Юрка присел тоже и другим, совершенно нормальным голосом грустно сказал:
— Вообще-то зачем она тебе, фикса? Никто не заставляет.
— А тебя кто заставляет?
— Ну ты, кентяра! — снова заблажил Юрка. — Много будешь знать, пала, скоро подохнешь…