«Нет, — непримиримо отрезал Фокин, когда Тарас высказал догадку, — командировка у нас самая прозаическая: поручено принимать от немцев дрова. А ты с этого дня считай себя демобилизованным».
Он умел поступать круто, его командир и воспитатель. Смягчить капитана могло только безоговорочное повиновение, и Тарас поспешно натянул на себя серый костюмчик.
«А форму я могу взять с собой?» — глотая подступающие слезы, спросил он.
«Не возражаю, бери», — согласился Фокин. Он был отходчив и конечно же любил Тараса, только по-своему. Любовь была, как выразился однажды Горшков, с наждачком…
Перед въездом в деревню Рыжуха натянула вожжи и придержала лошадь.
— Слезай, приехали, — сказала, не глядя на Тараса.
— С какой стати? — удивился он. — Вези до ратуши, я в магазин зайду. Мне целых пять марок отпущено для покупки перочинного ножа.
— Покатались — и довольно!
Глаза девочки недобро сощурились, стали зелеными, как две неспелые крыжовины.
— Ты, похоже, трусишь? — упрекнул Тарас.
Девчонка опустила голову. Он угадал. Проехать по деревне с сыном герр коменданта означало вызвать суды-пересуды.
— Тебе не понять…
— А что понимать? Человек должен быть гордым и на предрассудки плевать.
— Вот и плюй. Ты моей матери не знаешь. — Гертруда покраснела и еще ниже опустила голову. — У нее расправа короткая. Что под руку попадется, тем и отхлещет.
— Да ее за это под суд надо!
— Какой еще суд?
— Никто не имеет права руку на человека поднимать.
Рыжуха грустно вздохнула.
— Это у вас, наверное, так. А за меня никто не вступится. Не дай бог, еще и отец узнает…
— Он что, тоже дерется?
— Всякое бывает.
— Ну знаешь, — возмутился Тарас. — Я же говорю, дурацкие у вас, у немцев, порядки. Я бы ни за что не стерпел…
— Так я поеду, — сказала Гертруда не то утверждая, не то спрашивая.
— Ладно, со своим уставом в чужой монастырь пока соваться не буду. — Тарас соскочил с повозки. — Но ответь мне на один вопрос. Только честно. Ты знаешь мужа фрау Шлифке или, как там ее, Флик?
— А тебе зачем?
— Раз спросил, значит, нужда есть. Да не бойся. Я тебя не выдам.
— Нацист он был, — ответила девочка неохотно. — Большой наци. У него в отеле однажды сам наместник фюрера останавливался, на охоту приезжал.
— Герман Геринг? — Новость была ошеломляющей. — Неужто ты не понимаешь, как это важно?
Гертруда не отозвалась, тронула вожжи. Тарас догнал повозку:
— Скажи, пожалуйста, а тот контуженный — не муж ли он хозяйкин?
— Майн готт! Ну и выдумал! — Изумление ее было неподдельным.
— Но он же похож!.. — Тарас продолжал шагать рядом с телегой. — Точно, похож. Я видел фотографию…