— Есть! — вмешался в разговор Тарас. — Я хотел сказать, что видел снимок, на котором снят очень похожий на него человек.
— Что же вы раньше молчали, дорогой юноша? — вскочил Курт Вильде. — Покажите…
— Фото находится у хозяйки в альбоме.
— Значит, надо попросить у фрау Шлифке…
— Ни в коем случае. Лучше без шума, — остановил немца Фокин и повернулся к Тарасу: — Я спущусь вниз, отвлеку внимание хозяйки, а ты действуй.
Выждав несколько минут, Тарас выскользнул из номера и мигом взлетел по лестнице на второй этаж. Дверь комнаты оказалась, как всегда, открытой.
Он не сразу нашел альбом. Поискав, обнаружил запрятанным в одном из ящиков бюро. Сверху лежали какие-то квитанции, счета, исписанные листы бумаги. От неловкого движения они веером рассыпались по полу. Тарас бросился подбирать. Не хватало, чтобы фрау Ева застала его сейчас здесь. Рыться в чужих бумагах — разве не противное для честного человека занятие?.. Но в ушах стояло сказанное Гертрудой: «Эсэсовская гадина!»
Тарас лихорадочно откинул застежки альбома. Где же чертова фотография? Долистав до конца, он вернулся к началу и медленно перевернул страницу за страницей. Все было напрасно. Нужного снимка не было.
Когда Тарас сообщил об этом Фокину, тот присвистнул: дела-а-а… А Курт Вильде был глубоко разочарован:
— Я так надеялся, — сокрушенно сказал он. — Трудно работать вслепую, а ничего не поделаешь. Будем принимать другие меры.
День прошел в томительном ожидании. Тараса не покидало ощущение: что-то должно случиться. Но час проходил за часом, а ничего не происходило.
В полдень привезли свежий хлеб. Затем подали обед. Часы на ратуше отстучали пять раз, солнце стало уползать к горам. И вот уже вечер вошел потихоньку в комнату…
Бесплодное ожидание утомило больше, чем самая напряженная работа. Оба уже засыпали, когда в коридоре послышались торопливые шаги. За дверью раздался заикающийся голос бармена:
— Герр комендант! Герр комендант! Просили передать… сообщить! Вас вызывают…
Фокин рывком вскочил с кровати и распахнул дверь.
— Что ты бормочешь? — крикнул. — Повтори!
Бармен затараторил:
— Звонили… просили передать: срочно надо ехать…
Окончательно проснувшись, Фокин схватил бармена за плечо и грозно потребовал:
— Давай по порядку: откуда, кто и зачем звонил?
— Нам — из полиции, герр комендант. Прошу меня извинить, им — из русской комендатуры.
— Из Эйзенаха, что ли?
— Да-да, герр комендант, из этого города, как вы изволили назвать…
— И что просили передать?
— Вас, герр комендант, срочно требуют.
— Ты не ошибся: меня?
— И вас, и милейшего молодого человека! Обоих вызывают. Велели немедленно выезжать, извините, герр комендант, это не мои слова. Я только передаю: велели…