Жан бросился вперед… успел. Двое незнакомцев уже бросились на Дезире со шпагами в руках. Выпад первого отбит, второй прошел, бог даст, не опасно. Саблю наголо, включаемся в драку!
Фехтовальный бой скоротечен. Один-два, максимум три выпада, и кончено. Дезире молодец, даже с окровавленным боком уложил нападавшего, проткнув его сердце. А вот Жан сплоховал. Хотел лишь ранить, но напор противника был яростным, не до жиру, куда попал, туда попал – в горло, тот захлебнулся кровью. Да и черт с ним, остался третий, который в драку не полез. И двоих из наружки не видать, будем надеяться, что сообразили, на кого переключиться.
А вот Дезире, похоже, плох. Жан сорвал с себя рубашку, разорвал, сделал перевязку… скорее ее подобие, подозвал коллегу – не до конспирации, на руки раненого и к замку. Парень, не отставай! Черт, ни одной повозки, как назло! Несем! Успеем? Не успели. Уже донесли, положили у ворот, послали за врачом…
– Хорошо, ты все-таки жив, а я вот… – и всё. Взгляд лейтенанта Дезире уперся в небо.
Мальчика взяли слуги, тело Дезире унесли в замок, а Жан пошел назад. Не торопясь, опустив голову, вспоминая свое недолгое знакомство с этим забиякой, из которого получился хороший офицер.
На месте доложился отцам-командирам и отправился спать. На сегодня работа была закончена, после бессонной ночи сил уже не осталось.
Утром, как обычно, отправился на службу. На входе охранники передали приказ – немедленно к господину интенданту.
Царившую в руководящем кабинете атмосферу не назвал бы рабочей ни один самый отчаянный оптимист. Де Романтен и Гурвиль начали выпивать уже с утра.
– Господа, я что-то пропустил? – попытался пошутить Жан.
– О да, господин лейтенант полиции, – в тон ответил Гурвиль. Де Романтен ограничился неопределенным взмахом руки. – После ваших эскапад контрразведка ждет наших результатов. Вот куда ты, спрашивается, полез? Они уже готовы были забрать это дело себе, но тут бравый лейтенант всех поражает глубиной анализа и грандиозностью планов, демон тебя побери! Очень захотелось славы? Мало тебе, в великие герои метишь и нас туда на веревке тащишь?
– Да, господа, – Жан растерялся, – я понятия не имел, кто там с вами стоит… Да в мыслях у меня такого не было… Что, теперь все на нас повесили?
– Слава богу, не все, но многое. И этого многого у нас предъявить не получается. Напавших на твоего лейтенанта вы благополучно убили, еще одного молодчика эти, как ты говоришь, наружное наблюдение, упустили не менее удачно. Все, тупик. Или еще какую великую идею подбросишь?
А откуда великие идеи? Зацепка, по сути, осталась одна – украденная брошь. Нашли художника, который ее видел, заставили сделать десяток рисунков, приложили описания, раздали патрулям и отправили по скупщикам краденого с четкой инструкцией: если не донесут – на куски порежем. Чай Ренессанс на дворе наступил, от него до гуманизма как до Луны. Впрочем, в этом мире до сих пор Луна – непонятно что и неизвестно где, так что господам барыгам лучше не о деньгах, а о мирной кончине думать. Memento mori