В Париж Жан въехал с тяжелым сердцем. Смерть. Вокруг него всегда смерть. Он ушел из армии, чтобы прекратить убивать, но ничего не изменилось. Сколько людей в этом мире погибло из-за него? Да, не святых, да, виновных в убийствах или готовившихся убивать, но почему он?
Вспомнился давний сон. Как там сказал учитель? «Придется понять, почему тебя поставили на вторую дорогу»? Неужели для того, чтобы убивать?
– Жан, – оклик де Савьера вывел из задумчивости, – мы приехали. Адель, – обратился он к графине, – рекомендую гостиницу «Белая лилия», вон она, а нам к господину аббату, пошли, господин лейтенант. И соберись, ради бога. Все, жизнь продолжается, мы в столицу не отдыхать приехали. Тебе сюда, – он указал на шикарный дом, более похожий на дворец, – а я по своим делам. Встретимся вечером в «Белой лилии».
Оставив лошадей у коновязи под присмотром дежурного – здоровенного солдата в коротком красном плаще, Жан подошел к парадному входу, который охраняли такие же здоровяки в таких же красных плащах. Прочитав верительные документы, его пропустили, впрочем, организовав сопровождение, больше похожее на конвой. Вроде как дорогу указать, но шпаги у служивых были длинные, а кулаки пудовые.
– Вот господин лейтенант полиции, – сделав презрительный акцент на последнем слове, один из сопровождавших указал на седого вельможу, стоявшего к ним спиной, – капитан де Фронсак. – И тут же окликнул, но уже с полным уважением: – Ваша светлость!
Капитан обернулся. Ни фига себе! Да он же копия лейтенанта де Фронсака! Маркиза, под чьим командованием тогда еще барон де Безье служил в савойскую кампанию! Да, этот гораздо старше, но ведь одно лицо! Отец? Впрочем, вначале служба.
Подойдя строевым шагом, Жан вскинул руку в приветствии и представился:
– Лейтенант полиции Ажан с пакетом от графа Амьенского к его преосвященству епископу дю Шилле. Приказано передать вам.
Жан замешкался, доставая пакет, в это время де Фронсака окликнул девичий голос:
– Отец!
Тот обернулся как-то неестественно резко.
– Мили! – седой капитан порывисто рванулся к стройной, миловидной светловолосой девушке, взял ее за руку, и они о чем-то очень тихо заговорили. Лишь окончив разговор, он вернулся к Жану.
А тот пораженно провожал Мили взглядом – от нее тянулась магическая нить. Слава богу, не коричневая, какая тянется от превращенных в послушных кукол покойников – с этим пришлось столкнуться и при обороне Сен-Беа, и в сражении при деревне Фадж. Нет, здесь было другое, но тем не менее… Да, девушка была жива, но определенно находилась под магическим контролем. Задумавшись, Жан едва не пропустил возвращение де Фронсака.