— Что будем делать?
— Закрой дверцу, — Жарченко посмотрел через заднее стекло на дорогу. — Двести двадцатый проехали?
— Давно.
— Скоро трасса пойдет у прижима, по берегу. Река отрежет пожар. Так что, Гриня, только вперед.
Гриша с трудом угадывал дорогу по краю кювета, а больше — по интуиции. В узкой просеке не было ни ветерка, и густой дым, заполнивший ее, клубясь, устремлялся вверх в замутненное небо, закрывая вершины сопок, зажавших долину с обеих сторон.
Трасса плавной дугой повернула в ту сторону, где особенно густо вздымались клубы дыма, и пошла под уклон.
— Смотри в оба, Егунджа скоро. На мосту дорожники настил меняют.
Мост возник в дыму неожиданно. Шофер надавил на тормоза. Машина клюнула носом и вильнула в сторону. Жарченко и сообразить ничего не успел, как вдруг «Победа», накренясь, скатилась с крутого откоса на зимний объезд моста, нырнула в речку и, ослепив выросшими из воды стрекозиными крыльями, тут же выскочила на берег. По переднему стеклу пеленой скатывалась вода. В кабине стало прохладно. — Молодец твой отец — такого молодца народил! — крикнул Жарченко, жадно вдыхая свежий воздух. — Скоро еще один ключ. Давай так же махнем. Только учти — валуны на речке.
Показался знакомый поворот дороги, и Жарченко склонился к стеклу, вглядываясь в молочно-серую мглу. Но вдруг из тумана словно прыгнула навстречу прицепная тележка лесовоза. В долю секунды шофер успел придавить педаль, взвизгнули тормоза, резкий толчок — и «Победа» ухнула куда-то вниз, в черную провалину. Опомнился Жарченко, когда машина оказалась на галечном берегу ключа. Ныло правое плечо, которое успел выставить вперед, когда «Победа» ткнулась в колесо лесовоза. Шофер, откинувшись назад, растирал ладонью грудь.
— Жив, курилка?
— Лесовоз мимо моста угодил, — с трудом выдавил Гриша.
Лесовоз проскочил мост по диагонали, врезался в скалу, повиснув передними колесами над водой, и перегородил дорогу тележкой. С трудом вытащили из покореженной кабины безжизненное тело води теля.
— Сюда давай, на заднее сиденье, — командовал Жарченко. — Теперь гони через речку. Я осмотрю его.
Встав на колени, Жарченко перевесился через переднее сиденье, раздвинул клочки мокрых от крови волос, заглянул в лицо водителя. Он хотел просунуть руку под рубашку, к сердцу, но в это время «Победа» нырнула, днище сотряс жесткий удар. Стало тихо.
— Что случилось?
— В яму угодил. Свечи залило! — зло крикнул Гриша.
— Раззява! — Жарченко устало прикрыл налитые свинцовой тяжестью веки, прислушиваясь к грохоту воды, бушевавшей вокруг машины.
Из-под капота вырывались клубы пара. Гриша хотел открыть дверцу, но директор дернул за рукав.