— А может, схватить мне тебя и Таркова за шкирку и хлобыснуть вас лбами так, чтобы вы и лапти в в стороны, а? — поднялся и сделал шаг к Тургееву.
— Ну, ну!..
— Нет, я спросить тебя хочу. Что значит поумнеть? Переменить свой характер? Перетряхнуть свой принципы, заплясать под дудку Таркова? Что ж, может быть, вы с Тарковым и правы. Не осилить мне вас. Говоришь, вопрос закрытия прииска одобрен Дальновым? Жаль, мне он показался — Жарченко оборвал себя на полуслове, быстро пересек кабинет и вышел.
Жарченко сел в машину, порылся в карманах, отыскивая ключ, который торчал в замке зажигания. Тихо выругался, рывком завел машину и быстро покатил по Горняцкой улице. Проезжая мимо бензозаправки, машинально посмотрел на стрелку прибора, свернул с трассы. Обходя бензовоз, чуть не задел крылом женщину, которая пыталась забраться на цистерну.
— Идиот! — крикнула женщина, повиснув на руках.
Жарченко узнал Скворцову, выскочил из машины.
— Вы что тут делаете, Таня? — подхватил девушку, осторожно опустил на землю.
— Конечно, лестно умереть под колесами такой машины, тем более, когда за рулем сам босс, но я предпочитаю не спешить б этим.
— Простите, Таня, торопился. Вы что, хотели ехать наверху?
— А что делать?! Не ночевать же мне тут! Обычный вид транспорта для нас, приисковиков.
— Садитесь в машину.
«Победа» выехала за поселок. Справа в слева мелькали конусы промытого песка и гальки.
— Что делала, в Усть-Омчуге?
— Пеньковский поручил посмотреть в экспедиции отчеты геологов по бассейну Мой-Урусты.
— И тебе дали отчеты?
— Конечно нет! «Запросите. Посмотрим. Вышлем».
— Побоялись за свой престиж. Я знаю качество геологических отчетов тех лет.
Машина остановилась около моста, пропуская встречный грузовик. Грузовик уехал, но Жарченко все сидел, обхватив руками руль.
— Что-то случилось, Петр Савельевич?
Жарченко вздрогнул. Машина тронулась дальше, медленно переехала через мост, осторожно спустилась с откоса на старую дорогу, уходящую в тайгу. Остановились на самом берегу крохотного ручейка, наискось пересекающего склон сопки. Вдоль ручья протянулась неширокая полянка, покрытая жестким ковром седого ягельника. Жарченко откинулся на спинку сиденья, размял пальцы.
— Не получается, Таня. Руки, как чужие. Не могу сосредоточиться на дороге. Передохну. Попьем чайку и двинемся дальше. Я открою консервы, а ты завари чай. Как тогда, помнишь? С комариками.
— Ты мне скажешь, что случилось? — Таня вышла из машины.
Жарченко заглушил мотор, обошел «Победу», по-дошел к девушке.
— Мы должны расстаться.
— Расстаться?.. — Таня закрыла глаза.