Тогда он…
И вот они двинулись, все богатые, все везут за собой повозки с добром. Взяли с собой еще людей, чтобы те были свидетелями, и их было почти пятьдесят человек. А свидетели и не знали, из-за чего весь сыр-бор. И вот муж девушки подошел к дому и постучал жене.
— Кто там, кто там?
— Это такой-то и такой-то, твой муж.
Увидела она, что он пришел:
— Заходи, заходи! Слава Богу, что ты вернулся невредимым.
— Нет, не говори ничего, пока я не расскажу тебе, что я сделал. Я сделал ужасное.
— Будь благословен ты и то, что ты сделал. Ну заходи, заходи же внутрь.
— Нет, не зови мне в дом. Я не хочу заходить, пока не расскажу тебе, что я сделал. Ты знаешь, что я…
— Ну хорошо, рассказывай.
Он не хотел заходить в дом, почему? Он хотел, чтобы другие слышали, чтобы слышали свидетели. Если она скажет дурное слово, он проиграл. Если она скажет хоть одно дурное слово, то он проиграл. И он сказал ей так:
— Ты знаешь, что, когда я уходил, ты отдала мне все свои драгоценности, чтобы я их продал.
— Да, да. Я отдала тебе их от всего сердца, отдала, чтобы ты их продал, мой дорогой, чтобы ты стал мужчиной, продал их, начал торговлю, стал торговать и сделался настоящим мужчиной.
— Жена, ох, жена моя, я не сделал этого, — сказал он.
— А что же ты сделал?
— Я купил лошадь на все эти деньги, — ответил он.
— Лошадь! В мире нет счастливее меня женщины: мой муж садится на лошадь и едет по улице, и люди говорят: «Это муж той-то едет на лошади».
— Подожди, подожди, я не сберег лошади. Я был бы счастлив, если бы у меня сейчас была лошадь. Но ее нет. Я обменял ее.
— Обменял на что?
— На осла.
— На осла? Осел — это тоже хорошо: если у нас будет осел, мы сможем возить на нем продукты, мы сможем ездить на нем.
— Если бы я сберег осла, было бы уже хорошо, — сказал он.
— А что же произошло?
— Я обменял его на собаку.
— На собаку? Собака — это тоже хорошо. Она будет в доме, она поднимет шум, если кто-то придет, залезет в сад, она залает, и он убежит.
— Было бы хорошо, если бы я ее сберег. Но я обменял ее на кошку.
— Кошка — это тоже хорошо: мыши не заберутся в дом.
На каждое его слово она терпеливо отвечает.
— Я обменял кошку на шапку.
— На шапку? — И она начала петь: — Когда, муж мой, ты идешь в синагогу в шапке и молишься там, ты настоящий мужчина.
— Но и шапки больше нет, — сказал он, — я пошел по…
— Куда, куда ты пошел?
— Я пошел попить.
(А как же песня, как же песня, которую она пела? Она поет песню и делает вот так рукой.)
— Когда я пошел пить, я наклонился к реке, шапка упала в воду, и ее унесло течением. И вот я вернулся.