В декабре 1870 и в январе 1871 г., к моменту окончания осады она питалась почти исключительно смоченным в вине хлебом. Уже с давнего времени она страдала болями в желудке и частыми утренними рвотами белой или желтовато-зеленой, как желчь, слизью. Потеря аппетита, желудочные жалобы и сильная жажда побуждали ее вначале пользоваться, затем злоупотреблять мелиссовой настойкой кармелитов. В последние три месяца она стала плохо спать, пугаться по ночам, ей слышалась пальба, представлялось, что в дом врываются солдаты, чтобы убить ее. Она вставала, брала свечу, осматривала углы, затем успокаивалась, ложилась в кровать, говорила дочери: «Какая я глупая, я ведь думала, что тут есть кто-то». Но едва гасла свеча, как вместе с темнотой возвращались галлюцинации; она старалась привлечь свое внимание к другим вещам, закрывала глаза, пыталась заснуть, но все тщетно: ей мерещились то голоса родных, то стоны и крики дочери, которую будто бы куда-то тащили, она вскакивала с постели, наталкивалась на мебель, бежала к окну, ее невозможно было удержать; бред продолжался до утра: она видела привидений, птиц; ее лица касались нитки, под постель заползали змеи; ей представлялись пожары, слышался ужасный шум на улице, где убивали ее родственников. В этом состоянии невыразимой тоски она оставалась до утра — затем галлюцинации, не покидая ее окончательно, начали на какое-то время прерываться. В следующую ночь повторились те же явления. 2-го апреля 1872 г. ее доставили в больницу.
При поступлении она была во власти самых разнообразных галлюцинаций — все чувства ее представляли столь многочисленные расстройства, что у нее словно смешался бред нескольких больных разом: она была то в маниакальном, то меланхолическом, то ступидном состоянии: все эти метаморфозы заняли в общей сложности не более нескольких часов времени.
Так как редко удается наблюдать столь разноликий бред, мы опишем галлюцинаторные расстройства по чувствам, где они проявлялись: в наших дневниках состояния больной они изложены вперемежку.
Зрение. Она видит на стене паутину, веревки, сети с петлями, которые сужаются, удлиняются — в их ячейках зарождаются черные шары, которые то увеличиваются, то уменьшаются, принимают форму крыс, кошек — те пролезают между нитками, прыгают на постель, исчезают из виду; затем появляются птицы, гримасничающие лица, обезьяны, которые бегают повсюду, приближаются к ней, проходят сквозь стену; на подоконнике — цыплята: они убегают от нее, она старается их поймать; на крышах соседних домов ей представляются люди, вооруженные ружьями; через дыру в стене на нее направляют дуло револьвера; со всех сторон ее окружают пожары: дома разрушаются в огне и проваливаются, все исчезает; среди этого хаоса она видит, как убивают ее детей и мужа. Еще мгновение, и деревья кажутся ей пляшущими, покрытыми шарами разноцветными: они тоже удаляются, увеличиваются, уменьшаются — время от времени горизонт освещается огромными огнями, полыхающими всеми цветами радуги.