» Я удивился. Хоть мое прусское звание майора и потянуло на турецкое полковника, но никак не генерала. Но взглянув на мои запыленные майорские эполеты и красный ещё местами воротник, я понял, что в глазах араба выгляжу точно, как турецкий бригадир.
«Паша! Есенге!» Закричали уже упавшие на колеи другие таможенники. «Они просят пощадить их и не убивать, почтенный» перевел мой толмач.
«Меня зовут Фёдор фон Бок! Если вы поможете нам, то не пострадаете!» (Знал бы я что в этот момент появились «Мерлива-Бок» и «Федар-паша».)
19.09.1917.
Вот все дела в Суэце сделаны. Только что рванули брандеры, ушедшие к Кубри, железнодорожные пути подорвали чуть раньше. Погруженный на захваченный в порту транспорты и наш отряд сократившийся за прошлый день всего на 5 человек и отягощенный английскими трофеями уходит на юг. Чуть позже рванет и в порту. Хорошо, что островитяне так запасливы: пронести столько взрывчатки через почти три сотни километров пустынь мы бы не смогли. Проведенный рейд сплотил моих разноплеменных бойцов, похоже мой прежний «батальон смертников»[14] вырос до полка… И я твердо намерен вырастить его до дивизии!
РОМЕЯ. БУХТА СТЕНИЯ. ЛИНКОР «ИМПЕРАТОР АЛЕКСАНДР III». 5 (18) сентября 1917 года.
Грохнуло орудие.
Я приложил ладонь к обрезу фуражки. Синхронно вслед за мной это сделали Маша, Николай, Ольга, дочери Ники (одетые по случаю в мундиры подшефных полков), Алексей, одетые в форму Звездного лицея мальчишки, поручик Иволгина, офицеры и команда линкора.
Лишь Аликс, одинокая и безучастная осталась недвижима в своем кресле. Да еще и стоящая позади нее фрейлина.
Разумеется, банда Суворина работала во всю и Военно-просветительское управление не даром получала усиленное питание. Съемка велась и на борту линкора (с самых выгодных ракурсов), и на берегу, и с берега.
Русские отдают дань уважения геройски погибшим врагам.
Бухта Стения проплывала мимо нас, и я провожал взглядом торчащие из воды мачты затонувших в том бою кораблей. Да, это была наша первая громкая победа над немцами за все время моего царствования. Впереди было много побед, был Моонзунд, были Галиция и Курляндия, были Рига и Двинск, но именно та ночь, и то утро 6 августа, во многом предопределили наш дальнейший успех.
Но немцы, надо отдать им должное, труса не праздновали и дрались с отчаянием обреченных. Да так, что я приказал при подъеме «Гебена» и «Бреслау», похоронить всех найденных немецких моряков со всеми воинскими почестями.
Честно говоря, я вообще забыл про эту Стению, когда планировал маршрут прибытия в Константинополь, но граф Суворин решительно обратил мое внимание на сей факт и на перспективы, которые можно получить, при правильных акцентах в пропагандистской кампании.