РОМЕЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. СОБОР СВЯТОЙ СОФИИ. 5 (18) сентября 1917 года.
Что ж, закончена официальная часть встречи Августейшей четы, позади марш роты почетного караула Царьградского военного округа и праздничный торжественный молебен в Святой Софии, где Вселенский патриарх буквально из кожи вон лез, дабы продемонстрировать нам свою лояльность и прочее понимание исторического момента. Все это уже позади.
И теперь мы вполне могли на некоторое предаться обычному туристическому времяпрепровождению, выражающимся обыкновенным осмотром местных достопримечательностей и фотографированием на их фоне. Правда, побродить в свое удовольствие нам пока не удалось, поскольку осмотр достопримечательностей вновь вылился в импровизированное совещание с главным архитектором и руководителем строительных работ, относительно хода восстановления и реставрации Святой Софии, сохранением исторического наследия и прочими моментами, которые всегда возникают на объектах государственного значения.
Например, такими моментами, как проект конкурса на возведение в Константинополе Триумфальной арки.
Мы с Машей слушали, кивали, задавали вопросы. Получали обстоятельные ответы. Ольга ходила рядом с нами, но, не будучи еще официально возведенной в должность, вопросов задавала мало, предпочитая пока помалкивать и запоминать, прекрасно понимая, что за все я потом спрошу именно с нее.
Что ж, минареты вокруг Святой Софии практически уже разобрали, хотя окрестности собора все еще напоминали то ли грандиозную стройку, то ли грандиозные развалины, то ли свалку строительного мусора. Вероятно, верными были все три утверждения.
Вообще же, реконструкции подлежали все мечети в городе и в Ромее в целом, которые прежде были христианскими церквями. Разумеется, все они в самое ближайшее время, вновь станут православными храмами и вскоре примут своих первых прихожан. Те же культовые сооружения, которые изначально были построены как мечети, я велел пока не трогать. Не то что я планировал иметь в городе большое количество мусульман, но и сильно дразнить гусей в условиях полного разгрома и унижения Османской империи, я посчитал излишним и политически нецелесообразным. В конце концов, среди моих подданных обеих Империй достаточное количество мусульман, и они должны иметь свои места для молитвы и общения с Богом. Так что ту же Голубую мечеть я перепрофилировать не планировал.
Наслушавшись руководителей восстановительных работ, мы-таки перешли к селфи. В том смысле, что наш Лейб-фотограф Прокудин-Горский и прочая суворинская банда, фотографировали и снимали нас в кино, а мы стояли в разных составах на фоне Святой Софии.