Киваю.
— Тоже верно. Итак, вы просили о встрече?
— Да, все так. Я считаю, что нам есть что обсудить и о чем договориться до того, как моя подпись появится завтра на этой позорной бумаге о капитуляции.
— Я слушаю вас, уважаемый Мехмед.
Султан помолчал еще несколько секунд, явно решая, какую из домашних заготовок лучше использовать для начала разговора.
— Много лет назад Аллах вручил моим заботам огромную державу и многочисленных подданных. Но я проявил малодушие и власть захватила шайка негодяев. Результат — кара Всевышнего и полный разгром моей армии. Теперь вы сидите в этом дворце, а мои правоверные подданные изгнаны из этих мест. Война проиграна и завтра будет официально завершена. По дороге на нашу встречу, я видел, что вы сделали с Айя-Софией, видел все эти груды камней на месте минаретов. Но мне сказали, что вы повелели не трогать мечети, которые никогда раньше не были церквями. Это так?
— Да. Это так. Та же Голубая мечеть в полной сохранности, как и другие мечети. Мы возвращаем назад лишь то, что принадлежало христианам.
— Что ж, это отрадно слышать.
— Вам не кажется это справедливым?
Султан горько усмехнулся.
— Горе побежденным, так кажется говорят? Вы в своем праве победителя, а я вынужден быть в своем собственном дворце в качестве не только наполовину гостя, но и наполовину пленника.
Я не стал комментировать это очевидное наблюдение. Мой полугость продолжал:
— Вы — мой враг, уважаемый Михаил. Враг и проклятие для моего народа, и для всех мусульман.
— Не наговаривайте на меня лишнего. Многие миллионы моих подданных — мусульмане и я им не враг. Но, не суть. Продолжайте, уважаемый Мехмед, я вас внимательно слушаю. И простите мою неучтивость, давайте сократим цветастую преамбулу и перейдем непосредственно к тому, ради чего вы хотели со мной встретиться. У меня сегодня очень напряженный график.
— Я понимаю. Я не займу у вас много времени. Итак, Османская империя повержена. Хищники делят добычу. Но лишь вы в полной мере завоевали права победителя, остальные же подобны падальщикам, слетевшимся подъедать объедки трапезы льва. Поэтому я пришел к вам, Михаил. Мне известно, что моя империя уже поделена между вашими союзниками. Итальянцы, греки, британцы и даже французы — все хотят урвать себе кусок покрупнее. Но тот, кто ухватит слишком большой кусок, рискует подавиться.
Попыхиваю трубкой и ничего не комментирую. Пусть выскажется.
— Я знаю, что сокрушить Османскую империю было вековечной мечтой русских царей. Несколько веков мы отступали, проигрывая одно сражение за другим, одну войну за другой. Мы потеряли северное побережье Азовского и Черного морей, затем Крым, затем Бессарабию, Балканы и прочее. И вот теперь, эта война бросила к вашим ногам Константинополь, Проливы, Армению и южное побережье Черного моря. Ваша армия сейчас достаточно сильна, чтобы безо всяких союзников-падальщиков уничтожить Османскую империю. Но я призываю вас одуматься и остановиться. Вы и так получили слишком многое, вам все эти территории осваивать придется лет сто. Да, завтра я подпишу Акт о безоговорочной капитуляции и отдам своим войскам приказ сложить оружие. Но в интересах России и в ваших, подчеркиваю, в ваших личных интересах, позволить Османской империи капитулировать почетно и позволить моей державе существовать дальше, пусть и в несколько урезанном виде.