— Да, понимаю.
— Прекрасно. Тем более что пример активно воюющих на всех фронтах болгарских армий у вас перед глазами.
Султан кивнул.
— Что ж, уважаемый Мехмед, теперь порядок действий, который я вам предлагаю, и который станет залогом вашего личного будущего, и способом сохранить для истории вашу государственность. Итак, сегодня же, до подписания Акта о капитуляции, вы официально провозглашаете о восстановлении своей власти, возлагаете ответственность за участие в войне на стороне Центральных держав и за позор военного поражения на клику изменников, ранее узурпировавших власть в Османской империи и державших вас фактически в качестве пленника. Сообщаете, что в условиях военной катастрофы и угрозы потери государственности, вынуждены подписать Акт о безоговорочной капитуляции и, как халиф, обращаетесь к мусульманам с призывом прекратить сопротивление и принять волю Аллаха. Одновременно с этим, вы отменяете джихад против стран Антанты. Кроме того, вы сегодня же официально признаете независимость Ромеи и включение Западной Армении в состав Российской Империи. Так же, вы передаете мне титул Императора Константинополя со всеми причитающимися ему титулами и регалиями. Завтра, вы подписываете Акт о безоговорочной капитуляции, объявляете войну Центральным державам и провозглашаете джихад против них. Лишь при этих условиях мы сможем вести речь о сохранении вашего государства и освобождении лично вас от ответственности. По данному пункту у вас имеются возражения?
Мехмед помолчал, обдумывая сказанное мной. Затем тяжело вздохнул и уточнил:
— Я так понимаю, что иного варианта у меня нет?
Удивленно смотрю на него.
— Есть конечно. Можете ничего этого не делать и отправиться на виселицу, как военный преступник, а Османская империя вообще перестанет существовать, поскольку, как вы верно заметили в начале нашего разговора, падальщики уже собрались вокруг льва и лишь ждут сигнала к началу своего пиршества.
Мой собеседник криво усмехнулся.
— А вы опасный человек, уважаемый Михаил. Умеете найти весомые доводы. Ну, хорошо, Аллах свидетель, я сделал все, что мог. Согласен.
— Как вы понимаете, уважаемый Мехмед, этого всего мало, чтобы, во-первых, заслужить право не оказаться в стане проигравших, а, во-вторых, для того, чтобы очиститься от рек крови, которые пролили при вашем согласии.
Султан сделал слабую попытку возразить.
— Но я не…
Не даю ему продолжить и заявляю:
— А вот это уже совершенно неважно, уважаемый Мехмед. Сейчас именно вы должны доказать цивилизованному миру свою невиновность и непричастность, а вовсе не мы должны доказывать вашу виновность. Обстоятельства против вас.