Убедившись, что возражений больше не имеется, продолжаю:
— Сегодня же, вы объявляете о запрете политической партии «Единение и прогресс», как преступной организации, отдаете приказ об аресте всех причастных к государственному перевороту и всех виновных в убийствах и преследованиях ваших добрых подданных-христиан. Мы же официально приветствуем восстановление законности в Османской империи и возврат власти законному правителю — султану Османской империи и халифу правоверных Мехмеду V. Подчеркиваю — вы объявляете об арестах не как о требовании Антанты, а как о своем законном праве покарать изменников и отступников. Да?
Кивок.
— Посему, военные преступники должны быть выданы международному суду. Разумеется, речь идет о самых одиозных личностях и о самых громких преступлениях. Приговоры остальным выносите сами. Нам нет никакого резона возиться с сотней тысяч ваших головорезов. Мои следователи проследят за суровостью выносимых вашими судами приговоров.
Мехмед пожевал губами и вновь кивнул, соглашаясь с этим требованием.
— Далее. Как я уже сказал, Османская армия, полиция и прочие силы безопасности наполняются русскими советниками. Османская власть гарантирует пресечение любых попыток проникновения банд на территорию Ромеи и Армении. Помимо участия в военных действиях против войск Германии и Австро-Венгрии на Ближнем Востоке, Османская империя направляет на русский фронт Экспедиционный корпус численностью не мене пятидесяти тысяч человек. Это для начала, как вы сами понимаете. У вас есть принципиальные возражения? Нет? Ну, и прекрасно.
РОМЕЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. 6 (19) сентября 1917 года.
— Ваше Императорское Величество! Позвольте выразить вам глубочайшую признательность за Высочайшую аудиенцию, которую вы мне предоставили! Дома Эфрусси и Ротшильд всегда испытывали к Вашему Величеству чувство глубочайшего почтения!
Сухо киваю.
— Да, баронесса, я помню. Как помнит и Ее Величество тот незабываемый вечер в Таранто.
Баронесса Беатриса Эфрусси де Ротшильд сожалеюще улыбнулась.
— В жизни даже самых великих Домов случаются досадные недоразумения и прискорбные происшествия. Но великие Дома потому и становятся великими, что умеют находить взаимоприемлемые компромиссы.
Это — да. Я вообще человек не злопамятный. Отомщу и забуду.
— Вы испрашивали аудиенцию, желая обсудить погоду в Таранто?
Моя собеседница была явно готова к тому, что придется отвечать на неудобные вопросы.
— Я, Ваше Императорское Величество, сожалею о случившемся тогда в Таранто. Дом Ротшильдов уполномочил меня принести свои официальные извинения за тот досадный инцидент. То происшествие стало результатом частной инициативы отдельных лиц и никоим образом не отражает намерения наших Великих Домов, настроенных на взаимовыгодное сотрудничество с Россией во всех сферах.