И, в отличие от Америки, где переселенцы были предоставлены сами себе в основном, переселение из России в Ромею носило характер серьезной государственной программы. Группы формировали, их организованно отправляли и организованно принимали. Людей централизованно селили и ставили на учет в местные отделения Министерства Служения. Рабочих рук остро не хватало и без дела не оставался ни один человек. И, судя по всему, так будет еще долго. Во всяком случае, насколько Маршину было известно, сейчас велась активная работа по расширению пропускной способности портов черноморского побережья Ромеи и Проливов, дабы иметь возможность принимать просто-таки поток грузов и людей из России.
И не только из России. «Делегация Маршина» была далеко не единственной. Масса переселенцев и завербованных работников из Франции, Италии, Испании, специалистов в том или ином деле, двигалась в Ромею потоком через Дарданеллы. И пусть это был несравнимый по масштабам с российским поток, но он тоже нарастал.
— Дамы и господа! «Иоланта» прибывает на третий причал!
Маршин обернулся на спешащего служащего порта, который выкрикивал объявление в рупор на русском и греческом языках, и усмехнулся. Да, судя по произношению, служитель лишь вызубрил несколько греческих фраз, даже не особо вникая в их смысл. Однако, сам факт того, что Император Михаил (Второй? Десятый? Первый?) четко обязал всех служащих говорить на двух языках, означал, что многим выпускникам русских гимназий в новой Ромее найдется работа. В конце концов, ведь в «Византии» говорили именно на том, классическом языке, который преподавался в русских гимназиях, а отнюдь не на современном языке Эллады.
«Иоланта» пришвартовалась и на причал был спущен трап, по которому уже пошли первые прибывшие. Пристально разглядывая сходящих на берег, Маршин наконец обнаружил искомую фигуру и двинулся навстречу.
— Ах, милая моя Елена! Я не верю своему счастью! Вы здесь, и я вижу вас!
— Ах, Александр Тимофеевич! Неужели вы вернулись в Россию!!!
— Разве могло быть иначе, моя милая Леночка?
— Столько месяцев!
— Я считал каждый день нашей разлуки!
Пока влюбленные обменивались вздохами, взглядами и комплиментами, вокруг них суетились прибывшие и встречающие, служащие и зеваки, местные и пришлые, крутился, жил и вновь развивался древний город.
Наконец бурная встреча стала более упорядоченной и возлюбленные вновь научились мыслить рационально.
— Как доехала?
— Знаешь, весьма презабавно. Я давно не покидала Москву и проезд через провинцию весьма удивил меня. Столько разговоров о Государе и Государыне, о Ромее и о будущем! Я столько разного слышала, что иной раз даже смешно становилось. Представляешь, на одной из станций какой-то полоумный даже кричал, что Антихрист пришел. Его, понятное дело, жандармы забрали до выяснения, но многие дамы в вагоне напугались.