— Ну, мало ли какие глупости болтают безумцы. Уверен, что в ОКЖ ему прояснят позицию. Как сестра?
— Думала повидать ее в Константинополе, но, как оказалось, она отбыла куда-то, а после собирается в Европу. Очень жаль, я надеялась ее увидеть.
— Ну, она же вернется, не так ли? Конечно, у камер-фрейлины много обязанностей при Дворе, но младшую сестру она же должна повидать?
Иволгина кивнула.
— Да. И я соскучилась по ней.
Барышня лукаво взглянула на Маршина.
ПИСЬМО ИВАНА НИКИТИНА МАТЕРИ. 19 сентября (2 октября) 1917 года.
Дорогая матушка!
Пишу вам это письмо из самого Царьграда, куда определила меня судьба и сам господин граф Суворин. Отучившись в Москве на курсах самого Министерства информации, был направлен я на, как выразился мой прежний начальник, на усиление в Царьград, где как раз создается местное отделение РОСТА.
Проехав всю Россию от Москвы до самого юга, повидал я всякого. Но крепко понял, что ждут мужики перемен и очень они надеются на Государев Манифест о земле. Но, матушка, скажу не таясь, трудно будет дать землю всем. Мало земли под пашню в России, а нераспаханной много, но некому ей заниматься. Нужны переселения, однако ж, разве поедут наши мужики добровольно в новые края? Одна надежда на новую Ромею, говорят, что тут немало земли осталось от осман и можно получить хороший надел. Многие из солдат решили остаться здесь и перевезти свои семьи. И я понимаю их, ведь землю, дом и инвентарь дают прямо сейчас, да и на войну уже вряд ли пошлют, как тут не согласиться-то?
Хотя, землю-то тут всем подряд и не дают. Первыми дают кто георгиевский кавалер или долго воевал на фронте, а остальным уж как получится. Но многие все равно хотят остаться, ведь тут и в самом деле хозяйственный мужик не пропадет.
Город Константинополь, именуемый у нас Царьградом, мне приглянулся. Конечно, много тут восточной дикости, но много живет и православных из греков. Теперь все они подданные нашего Государя. Люди, конечно, особые, к ним некоторый подход нужен, но, уверен, вскорости они все станут такими же русскими православными, как и все мы.
Видел я Собор Святой Софии и крест на нем. Был я даже на площади, когда была коронация наших Государя с Государыней. Было очень много людей и было очень красиво. В сам собор я не попал, но был на площади. Когда запела Государыня свою молитву Богородице, как говорят, даже цари и короли преклонили колено, а весь собор просто упал на колени. Я этого не видел, врать не стану, но на площади многие стали на колени, особливо тогда, когда Государыня запела молитву на греческом наречии. Я не понимал слов, но много из стоявших вокруг греков пели вместе с ней.